Владимир Маяковский и Смерть Поэта

Здесь можно говорить на темы, отдаленные от жизни и творчества Сергея Есенина или вообще с ним никак не связанные.

Модераторы: perpetum, Дмитрий_87, Юлия М., Света, Данита, Татьяна-76, Admin

Сообщение Ольга Сергевна » 02:09:42, Четверг 24 Апрель 2008

Маяковский русский.. :roll: пусть советский русский, но русский.
Ольга Сергевна
Супер-Профи
 
Сообщений: 2574
Зарегистрирован: 11:27:11, Среда 30 Август 2006

Сообщение perpetum » 17:20:11, Четверг 24 Апрель 2008

:D

В.В. Маяковский выступает перед жителями одного из районов Москвы по вопросу решения интернациональных проблем в Стране Советов. Вдруг кто-то из зала спрашивает: «Маяковский, Вы какой национальности? Вы родились в Багдати, значит, Вы грузин, да?». Маяковский видит, что перед ним пожилой рабочий, искренне желающий разобраться в проблеме и столь же искренне задающий вопрос. Поэтому отвечает по-доброму: «Да, среди грузин — я грузин, среди русских — я русский, среди американцев — я был бы американцем, среди немцев — я немец».

В это время два молодых человека, сидящих в первом ряду, ехидно кричат: «А среди дураков?». Маяковский спокойно отвечает: «А среди дураков я в первый раз!».
**********************

Удачи!
Аватар пользователя
perpetum
Супер-Профи
 
Сообщений: 3187
Зарегистрирован: 00:26:06, Пятница 22 Декабрь 2006
Откуда: Москва

Сообщение perpetum » 17:37:52, Четверг 24 Апрель 2008

На первый взгляд представляется, что о Владимире Маяковском и его окружении известно все или почти все. Создается ощущение, что все хорошее и плохое о поэте и круге Лефа вообще уже сказано. Между тем, есть в собрании сочинений поэта такие тексты, что их даже не пытаются комментировать.

Либо, если такая необходимость возникает, комментарий представляет собой принятый на веру рассказ самого поэта о том или ином событии. В ином случае – таким комментарием становится авторитетный мемуарный текст, который также не подвергается адекватной проверке. Более всего это касается политической деятельности Лефа вообще и Маяковского в частности. Если же к этому прибавляется еще и контакт со специфическими литературными и политическими кругами, например, еврейскими, то статьи, интервью и выступления Маяковского такого рода остаются практически вне научной критики.

К текстам такого рода относятся два выступления Маяковского 1926 года в Тифлисе и Киеве как раз по итогам поездки в Америку, где поэт столкнулся с еврейскими коммунистическими кругами и с проблемами межпартийной политической борьбы в американском еврейском коммунистическом движении.

Вот что говорил Маяковский в Тифлисе по этому поводу: «Разумеется, особняком в американской журналистике стоит пресса коммунистическая. Если принять в соображение довольно малое количество членов рабочей (коммунистической) партии Америки – 16 000 чел., то тираж и влияние коммунистических газет будет сильным. Так, русская газета «Новый мир» издается в количестве 5000 экземпляров, еврейская коммунистическая газета «Фрайгайт» - в 30 000 экземпляров. Кроме них имеются газеты украинская, литовская, итальянский коммунистический еженедельник и т.д. Всего по одному Нью-Йорку коммунистическая пресса насчитывает около 60 000 подписчиков, постепенно отвоевывая себе новые читательские круги, как это было, например, с газетой «Фрайгайт», отвоевавшей у соглашательского «Форвертса» 15 000 подписчиков»[1].
Некоторые полезные сведения, позволяющие оценить значимость цифр из тифлисской беседы поэта, содержатся в киевском выступлении Маяковского: «В одном только Нью-Йорке выходит 1500 разных газет и журналов. Большинство, на 90% - это буржуазная пресса реакционного направления. Американский репортер – подобие «ростовского жулика».

В Нью-Йорке довольно много коммунистических газет, которые выходят на разных языках. Только одна еврейская газета «Фрейгайт» имеет тираж 30 000.
Состояние американской коммунистической прессы напоминает нам состояние нашей пресы в дореволюционное время; как у них, так и у нас рабочие поддерживают свою прессу. Центральный орган американской компартии «Дейли Уоркер» едва существует, однако 40 000 долларов, которые рабочие собрали между собой, поставили газету на твердую почву.

Нью-Йоркские газеты выходят на различных языках, ибо такой состав Нью-Йоркского населения. Из 150 000 фордовских рабочих 80% чужеземцев, которые говорят на 54 языках. Со всеми коммунистическими газетами упорную борьбу ведет, кроме буржуазной и социал-демократическая пресса. Большое влияние имеет еврейская газета «Форвертс» с тиражом 300 000 экземпляров. Газета «Русский голос» имеет тираж 30 000 экземпляров и твердо стоит за признание советской власти, однако иногда во время выборов кандидатов в парламент за деньги помещает объявление кандидата вражеской партии. Три белогвардейские газеты только и делают, что распространяют про нас пугающие слухи»[2].
Так рассказывал о своих впечатлениях о еврейской печати Нью-Йорка сам Маяковский. В стихах он отразил свое посещение еврейского коммунистического лагеря «Нит гедайге».
Но не с этого события начнем, к нему мы обратимся позже. Пока же лишь отметим, что по сравнению с тиражом «Форвертса» тираж просоветского коммунистического «Фрайхайта» был явно микроскопическим.

Ведь во время пребывания в Нью-Йорке в жизни Маяковского произошло важнейшее событие: Маяковский встретился с Элли Джонс – будущей матерью своего единственного ребенка. Воспоминания этой женщины, опубликованные ее дочерью, сохранили для нас специфический аромат нью-йоркских встреч Маяковского: «На следующий день он снова зашел за мной. Он сказал: «Мне надо сходить в редакцию газеты. Надо разобраться с некоторыми делами». Мы пошли на 14-ую улицу. Я не помню, была ли это русская или еврейская газета. В то время в Нью-Йорке были русские газеты, которыми владели евреи. Они принимали активное участие в приезде Маяковского в Америку»[3].
Одним из этих людей был Леон Тальми, корреспондент ТАСС: «Однажды Маяковский предложил мне познакомиться с Тальми и его семьей: «Это милейшие молодые люди. У них есть ребенок. У тебя тоже была большая семья. Я уверен, они тебе понравятся». Это были молодые евреи из российской интеллигенции, они явно радовались Маяковскому, который чувствовал себя совершенно свободно в их доме – он был именно таким нежным и мягким, каким я его знала и любила. Тальми очень тосковали по родине, особенно Соня, которая ничем не занималась»[4].

Не менее ярко запомнился Элли Джонс и вечер в доме другого американского знакомого Маяковского – Майкла Голда: «После достаточного количества выпитого вечеринка стала очень gemutlich (уютной), agemutlich здесь (как и на многих других вечеринках, где бывал Маяковский) означало пение. Насколько я помню, это происходило на Гринвич Виллидж. Люди сидели на полу. Начали с «Марсельезы» и «Интернационала», может быть, спели траурный марш. Исчерпав весь свой репертуар, они начали петь грустные песни на идиш. Одну, «AleTageBulba», я помню до сих пор – «В понедельник картошка… Во вторник картошка… и в субботу картошка. Картошка каждый день». Это, по-видимому», была их любимая песня»[5].

Всю грусть этой песни может ощутить лишь тот, кто знает, что субботняя трапеза должна принципиально отличаться ото всех других дней. Если же этого не происходит – перед нами - беспросветная нужда.

Тексты подобного рода существуют и еще, однако нас сейчас интересует не столько еврейская этнография русско-еврейского Нью-Йорка, сколько те политические события и обстоятельства, которые сопровождали поездку Маяковского в Нью-Йорк. И самым главным из этих событий было событие трагическое.

Маяковский прибыл в Нью-Йорк 30 июля 1925 года и поселился на четвертом этаже того же дома №3 по 5 авеню, где этажом ниже жил председатель правления Амторга Исайя Хургин. Однако 27 августа в 7 часов вечера Хургин и видный троцкист Склянский утонули, катаясь в лодке по озеру. Тогда же Маяковский писал Лили Брик, что «несчастье с Хургиным расстроило визные, деловые планы»[6].
Это трагическое событие хорошо известно в маяковсковедении и многажды упоминалось в связи с обстоятельствами американской поездки Маяковского. Упоминались они и в мемуарах Ш. Эпштейна, который вернулся в СССР из Америки в конце 1920-х гг. Однако нам не приходилось видеть, чтобы кто-то исследовал связи в кругу И. Хургин, Л. Тальми и Ш. Эпштейн и др. с точки зрения их участия в еврейском коммунистическом движении и в России, и в Америке.
А связи эти не менее интересны, чем троцкистские контакты Склянского или Хургина. К сожалению, для восстановления этих связей нам придется воспользоваться в качестве исторического источника трагическим документом – материалами процесса над членами Еврейского антифашистского комитета. До этих лет не дожил Ш. Эпштейн, поэтому ему, к счастью, не пришлось вступать в дискуссии на эту тему со своим неизбежным подельником. А вот Леон Тальми оказался жертвой этого чудовищного судебного спектакля. Тем не менее, имя покойного Ш. Эпштейна упоминалось на суде массу раз, в том числе и в выступлениях Л. Тальми, однако не в связи с Маяковским.

Вот, чем предваряется выступления и показания Тальми в доступной нам книге: «Тальми дал подробные объяснения по поводу своей политической биографии, особенно после возвращения из Америки»[7].

Напомним, что полностью материалы процесса, не говоря уже о следствии, никогда не публиковались.
К сожалению, все интересующие нас сведения о коммунистической жизни еврейского Нью-Йорка оказались мало интересны составителям странной выборки текстов этого процесса. Поэтому мы вынуждены пользоваться тем, что они нам предоставили. Однако и этого достаточно для оценки интересующей нас ситуации.
Итак: «Председательствующий: Вы прибыли в Петроград?
Тальми: Хотя я и пробыл в Америке 5 лет, но чувствовал себя не акклиматизировавшимся там и после Февральской революции в России я поехал на родину».

Как видим, эти слова Леона Тальми полностью совпадают с мемуарами Элли Джонс, которая не могла знать текста стенограммы
Цитируем далее: «Председательствующий: И тогда же связались с еврейскими националистами?
Тальми: Одним из членов этой партии был Моисей Кац – сотрудник газеты «Дер-Тог».
Председательствующий. Это была партия территориалистов. И ее ЦК был в Петрограде?
Тальми. Нет, ЦК там не было.
Кац познакомил меня с представителем ЦК партии «СС» (социалистов-сионистов). Это был Хургин Исайя Яковлевич. Вскоре эти две партии «социалисты-сионисты» и «еврейские социалисты» объединились в партию «Фарейнигте». Полное название ее «Объединенная социалистическая еврейская рабочая партия».
Председательствующий. Значит в 1917 году, прибыв в Петроград, вы пошли по националистической линии?
Тальми. Да. Я был связан с этим движением, так как мало знал других партий. Хургину меня представили как молодого журналиста и бывшего члена ЦК партии социалистов-территориалистов. Хургин мне сказал, чтобы я поехал в Киев, где предполагался выпуск газеты, редактором которой намечался Кац, а мне было предложено поступить на работу в редакцию этой газеты»[8].
Далее Тальми говорит о своих статьях, посвященных рабочему движению в Америке. Затем Тальми говорит о своей биографии времен Гражданской войны и сообщает важные сведения о своей деятельности в 1920 г.: «В первое время моего пребывания в Москве – это с сентября 1920 года – мне была поручена специальная работа.
Председательствующий. В чем заключалась эта работа?
Тальми. Намечалась мирная конференция с Польшей в Риге, и мне было поручено от еврейского отдела Народного комиссариата национальностей составить меморандум о погромах и грабежах, учиненных белополяками над евреями на Украине и в Белоруссии»[9].
После этого через некоторое время Ш. Эпштейн посоветовал Л. Тальми обратиться в Исполнительный комитет Коминтерна с просьбой послать его в Америку[10].

Здесь мы сделаем небольшое отступление, касающееся уже Лили Брик и ее матери Е.Ю. Каган.
Трудно сказать, существует ли прямая связь между деятельностью Тальми при подготовке советско-польских переговоров и пребыванием Лили Брик в Риге или нет. Однако всю свою переписку в 1921-1922 г. Лили Брик вела через дипкурьеров, она ждала визы в Лондон, где в советском торгпредстве работала ее мать. Для того чтобы получить долгожданную визу Маяковский и Брик предприняли целую операцию по оформлению для Лили Брик командировки в советское торгпредство в Лондон в качестве художника. Этому посвящены и соответствующие письма[11]. Характерно, что наиболее важные и личные письма, включая и письмо о командировании Л.Ю. Брик в Лондон, передавались через печатавшегося в Лефе будущего известного лингвиста Г.О. Винокура, работавшего в Риге заведующим Бюро печати полпредства РСФСР в Латвии.
На этом фоне большой интерес обретает письмо Лили Брик Маяковскому от 11 ноября 1921 г.: «Сладенькие мои детки, курьер вчера не приехал и я в горе, что нет письма. Попробуйте писать по почте – не заказным.
Интересно, едешь ли ты, Волосик, в Харьков?
Познакомлюсь сегодня с еврейским футуристом – поэтом (фамилию забыла). У них скоро выйдет сборник, в кот. будет статья на жаргоне, «о Маяковском». Сегодня вечером он придет ко мне за «Всё» и будет читать свои стихи. Обещал познакомить со всей группой. Сегодня же иду обедать в латышскую футуристическую столовую: попробую. Там узнать про футлатышей. Обидно, что потеряла столько времени. Винокур ни черта не знает!»[12].
В письме от 14 ноября Л.Ю. Брик сообщает: «Познакомилась с еврейскими футуристами – славные малые. Бываю у них в еврейском Arbeitheim’e. Один из них – Лившиц – переводит «Человека» на еврейский язык и пишет «о Маяковском» большую статью. Заставили меня читать им «Флейту» и сошли с ума от восторга; на днях буду читать «облачко» и т.д. (…) Просила евреев переписать мне кое-что латинскими буквами – тогда пришлю»[13].
Забавно, что идишские стихи на латинице могли быть понятны и интересны членам Лефа. Впрочем, их противники-имажинисты прямо печатали «еврейский» имажинизм на еврейском языке в своих изданиях…

А вот и краткая история рижской поездки, ее причины и результат: «В октябре (1921 г. – Л.К.) Л.Ю. уехала в Ригу – она хотела повидаться с матерью, которая работала в советской торговой делегации АРКОС в Лондоне. Там же находилась уже некоторое время сестра Эльза, разъехавшаяся с мужем и работавшая теперь у одного лондонского архитектора. Между РСФСР и Великобританией не были еще установлены дипломатические отношения, а в Латвии, очевидно, можно было бы получить английскую визу. Рижская поездка была, таким образом, частично связана с желанием посетить свою мать. (…) Л.Ю. пробыла в Риге четыре месяца. Английской визы она так и не добилась, несмотря на связи в Наркоминделе, но Маяковскому устроила приглашение в Латвию для выступлений. Она вернулась в Москву в феврале 1922 г. и уже в апреле опять уехала в Ригу, очевидно, чтобы подготовить приезд Маяковского. В начале мая они провели вместе девять дней в рижской гостинице Бельвю. Выступления Маяковского, однако, не обошлись без проблем, так как латвийская полиция не питала особенно горячих чувств к политическим убеждениям поэта. Полицией было конфисковано почти все второе издание поэмы «Люблю» (изданной впервые в Москве в марте того же года), отпечатанной еврейской рабочей организацией Arbeiterheim в Риге специально к приезду Маяковского»[14].
Однажды вся эта история стала даже предметом специального исследования Ю. Абызова[15].

Вся эта история могла бы остаться лишь вставной новеллой в истории нью-йоркской поездки Маяковского и его общения с представителями еврейского коммунистического движения, если бы не два обстоятельства.
Первое – способ въезда Маяковского в Америку: «Как вспоминает один из работников полпредства СССР в Мексике: «Только приехав в Мексику, Маяковскому удалось получить визу в САСШ, убедив консульство в том, что он просто рекламный работник Моссельпрома и Резинотреста»[16].

И второе, едва ли не более важное и сенсационное. Тот же Б. Янгфельдт, которого не интересовали специально связи круга Лефа и Маяковского с еврейскими организациями, опубликовал интереснейший документ английской разведки MI 5, касающейся деятельности в Лондоне матери Л.Ю. Брик – Е.Ю. Каган, имеющий отношение к 1927 г., т.е. в известной мере хронологически «зацикливающий» наш сюжет. Обсуждая проблему невыдачи Маяковскому визы для поездки в Америку, которую мы здесь и обсуждаем, Б. Янгфельдт продемонстрировал, что этому предшествовал запрет поэту на посещение Великобритании. Лили Брик удалось все же побывать в Англии в качестве «художницы» торгового представительства в августе-сентябре 1922 года. В 1923 г. Лили Брик возобновила свою визу и побывала в Англии еще раз. Однако нас интересует формулировка, по которой Е.Ю. Каган должна была быть выслана из Англии в 1927 г. после крупного шпионского скандала, связанного с похищением секретных документов: «Kagan, ElenaJuliovna, FillingDept. Badcommunist». Вдругомдокументеуказано, чтоона – «reported member of Arcos Jewish Communist Circle». И хотя после соответствующей беседы в спецслужбах Е.Ю. Каган удалось доказать свою беспартийность[17], оценка Аркоса, данная английской спецслужбой случайной не кажется.
Итак, мы видим, что практически весь основной лефовский круг, так или иначе, был втянут (путь иногда и случайно притянут) в деятельность еврейских коммунистических организаций, связанных с Коминтерном, с одной стороны, и с советской политикой пропаганды еврейского землеустройства в Крыму, с другой. Мы имеем в виду участие В.В. Маяковского, Л.Ю. Брик, В.Б. Шкловского в съемках пропагандистского фильма «Еврей на земле», уже после возвращения Маяковского из Америки.

И здесь стоит еще раз прерваться, чтобы напомнить о важной публикации Р. Янгирова, на сей раз касающейся уже работе в советском торгпредстве уже соавтора «Евреев на земле» В. Шкловского: «Одним из самых интригующих и совершенно недокументированных эпизодов берлинской жизни Шкловского, оказавшим огромное влияние на всю его последующую биографию, представляется его служба в «Руссторгфильме» - киноотделе при торгпредстве РСФСР в Германии. Это учреждение фактически принадлежало Управлению предприятий ГПУ, занимавшемуся коммерческой деятельностью, в том числе и кино»[18].
Эта деталь в мозаике ГПУшных связей круга Лефа, в очередной раз оказывается связана и с кино, и с работой очередного Лефовца в Торгпредствах РСФСР. Если добавить сюда аналогичную деятельность Р. Якобсона, связанного и с разведывательными кругами, и с советским представительством в Праге, то мозаика все более будет походить на реалистическую картину.
Теперь мы можем вернуться к нашему сюжету и вспомнить, что основной темой, обсуждавшейся обвинением на процессе по делу Еврейского антифашистского комитета, по которому проходил Леон Тальми, был как раз территориалистский проект освоения еврейскими земледельцами Крыма. Напомним, что территориализм – еврейское национальное движение, допускавшее создание еврейского национального очага, в отличие от сионизма, вне Палестины. И в этом смысле нас не удивит тот факт, что на процессе зашла речь и о приезде Маяковского в Нью-Йорк и роли в этом Леона Тальми.
После того, как Тальми разъяснил председательствующему, что ему пришлось задержаться в Берлине из-за того, что он долго ждал визу и выполнял поручение по безопасному перевозу агентов Коминтерна до Германии, Тальми прибыл, наконец, в Америку: «Когда я приехал в Нью-Йорк в августе 1921 года, я связался с Эпштейном, который прибыл туда раньше меня. Он был послан также по линии Коминтерна с заданием объединить в одно целое ряд нелегальных коммунистических групп, которые очень часто боролись между собой»[19].
Без большой боязни ошибиться можно заметить, что в Нью-Йорке и Ш. Эпштейн, и Моше Кац, и Леон Тальми проделали абсолютно то же самое, что и в Киеве в 1917 году, когда объединяли левых сионистов и социалистов-территориалистов. Это тем боле так, что в Нью-Йорк в 1920-е гг. приехали те же самые люди, что были членами соответствующих партий в бывшей Российской империи.
Именно в момент рассказа о коминтерновской деятельности Тальми в первый раз начинает разговор о Маяковском: «В то же время я, по согласованию с Эпштейном и с подпольной коммунистической группой, связался с журналом «Нейшин» - это либеральный интеллигентский журнал, но в то время он был самым прогрессивным из журналов американской интеллигенции, выступал в защиту Советского Союза и требовал его признания, правда, потом он изменил свою линию.
Я работал в этом журнале, печатал свои статьи о советской литературе. Я был первым, кто познакомил американскую публику с Маяковским». И чуть ниже: «Должен напомнить, что в 1925 году в Нью-Йорк приезжал Маяковский, с которым я провел очень много времени, познакомил его со многими писателями-коммунистами и ввел в круг пролетарской интеллигенции США. Кроме того, я перевел несколько его стихотворений на английский язык, а стихотворение «Атлантический океан» на еврейский язык»[20].
При этом характерно, что уже следующая фраза показаний Леона Тальми на суде, не касавшаяся, вроде, Маяковского, имеет к нему не менее непосредственное отношение, чем рассказ о переводах Маяковского на английский язык.

Безо всякого перехода и специального вопроса председательствующего Тальми начал обсуждать создание общества «Икор» (Идише колвирт Организацие – Еврейская колхозная организация): «В 1924 году организовался «ИКОР» (для содействия организации «Озет» (Обществу для землеустройства евреев-трудящихся – Л.К.) в Советском Союзе)»[21].
«Общество землеустройства евреев-трудящихся» нашло свое прямое отражение в творчестве Маяковского в 1926 г. в специальном сочинении «Еврей (товарищам из ОЗЕТА)»:

Бывало,
Начни о вопросе еврейском –
Тебе
собеседник
ответит резко:
- Еврей?
На Ильинке!
Все в одной линийке»!
Еврей – караты,
еврей – валюта …
Люто богаты
и жадны люто.
А тут
им
Крым!

И дальше подробное объяснение порочности антисемитской пропаганды, утверждавшей, что евреям дают южное побережье Крыма с дворцами и курортами, а не трудные для обработки территории горного Крыма. Правда, как показывают записи современников, все это не возымело никакого действия. Низовой антисемитизм думал именно так, как тот «антисемит», который «Антанте мил». Более того, знаменитое крымское землетрясение 1927 года породило множество анекдотов о том, что оно имело место лишь для того, чтобы «стряхнуть» евреев из Крыма. Сведения об этом регулярно поступали даже на стол Сталину, представляя важную проблему национального строительства 1920-х – 1930-х гг. Подобные документы нетрудно найти в многотомном издании «Совершенно секретно. Лубянка Сталину о положении в стране» за соответствующие годы.
Так что стихотворение Маяковского, если и не помогло в борьбе с антисемитизмом, то ситуацию отразило верно. Да и напечатано оно было все в СССР, а не за границей. Как это произошло с прокатом знаменитого фильма «Еврей на земле», созданного деятелями Лефа в 1926 г. и предназначенного для демонстрации за рубежом.
Интересно отметить, что впервые т.н. «Надписи к культурфильму «Евреи на земле» были опубликованы только в 1940 г. Комментаторы Полного собрания сочинений Маяковского указывают, что сценарий был создан В. Шкловским, а надписи были сделаны Маяковским в июле-августе 1926 г. во время пребывания в Крыму[22].

В этом сообщении немало странного. И, прежде всего, странно выглядит сама необходимость участия Маяковского в изготовлении надписей по сценарию одного из виднейших кинодеятелей той поры ХХ века – В.Б. Шкловского. Да и Маяковский вполне умел сам делать тогдашнее кино. Дело, как нам представляется, в ином. В отличие от В. Шкловского, Л.Ю. Брик и В.В. Маяковский были сотрудниками Озета, А Маяковский даже членом его московского правления.
В рамках данной статьи мы не будем специально разбирать собственно текст фильма «Евреи на земле». Это было сделано ранее и в другом месте. Скажем лишь, что большинство надписей имеет явственный еврейский подтекст, связанный как с сионистской топикой, так и с обыгрыванием библейских цитат. Игра этими цитатами и образами столь сложна и, главное, точна в чисто еврейском и иудейском смысле, что нет никаких сомнений в том, что В. Шкловский и В. Маяковский работали по чьему-то силлабусу, причем автор прототекста должен был свободно владеть еврейскими языками и свободно ориентироваться в еврейских политических реалиях. Есть у этого сценария и одна важная еврейская лингвистическая особенность. Дело в том, что в идише все слова библейского происхождения традиционно пишутся без идишских гласных, отсутствующих в иврите. Следовательно, если ключевые слова сценария будут состоять именно из таких слов, то практически не понадобится перевод кратких надписей на идиш и иврит. Фильм будет понятен и сионисту, говорящему на иврите, и антисионисту-коммунисту, говорящему на идиш, не говоря уже о том, что большинство людей владело двумя языками на уровне достаточном для понимания фильма. Нетрудно понять, что топика еврея-земледельца в СССР должна была состоять практически из тех же самых образов и терминов, что и сионистские пропагандистские фильмы и тексты, только с обратным знаком. То есть, еврей получит землю и свободу не в Палестине или Эрец Исраэль, а в Советском Союзе, в новых еврейских колхозах[23], ивритское слово «икар» - пахарь, «превращается» в название в название организации – «ИКОР» и т.д.

Создатели фильма использовали и названия еврейских газет и партий, и иллюстративный ряд сионистских плакатов и т.д. Все это говорит о том, что у советских кинематографистов были квалифицированные консультанты из того же самого круга, что и нью-йоркские друзья Маяковского Ш. Эпштейн, Л. Тальми или М. Кац.
Не так давно был опубликован важный документ – отчет корреспондента газеты «Фрайхайт» Мойше Каца в Наркоминдел о борьбе икоровцев за джойнтовские деньги для Крыма. Этот документ лишь подтвердил и без того известное – круг газеты «Фрайхайт» был напрямую связан с советскими кругами МИДа, если не более серьезных и специальных ведомств[24].
Если для Нью-Йорка мы пока не располагаем точными сведениями на эту тему, то материалы английской разведки, касающиеся лондонского аналога АМТОРГа это явственно демонстрируют. Стоит учитывать, что американские и английские спецслужбы были вполне информированы о достижениях друг друга в борьбе с еврейскими коммунистически просоветскими организациями, скрывавшимися под марками разного рода «торгов». Поэтому мы вполне уверенно можем это утверждать. Ведь, как указывает Б. Янгфельдт, именно сведения из английской спецслужбы привели к проблемам для Маяковского в получении американской визы.


Таким образом, мы видим, что с одной стороны, материалы процесса над членами еврейского антифашистского комитета могут быть важным, хотя неожиданным и малоприятным, дополнением к тому, что известно о жизни Маяковского в Америке; а с другой – конкретные обстоятельства и причины тех или иных показаний, например, Л. Тальми, на процессе, кажущиеся, на первый взгляд, бессвязными, обретают свой смысл в нашем контексте.
Не забудем, что сам факт упоминания имени Маяковского Леоном Тальми в тех трагических условиях, какими были заседания сталинского судебного присутствия,
мог вполне показаться Тальми спасительным. Ведь он говорил о своих заслугах в деле пропаганды, говоря словами Сталина, - «лучшего и талантливейшего поэта нашей советской эпохи» в Америке. Другое дело, что ему не могло быть известно решение политбюро ЦК о смертной казни, принятого еще до всякого разбирательства.
Таким образом, перед исследователями встает важная задача исследования не только малоквалифицированной сокращенной версии опубликованной стенограммы процесса по делу Еврейского антифашистского комитета, но и анализа тех сведений о контактах с Маяковским, которые должен был давать Леон Тальми на предварительном следствии. Мы говорим об этом потому, что в материалах стенограммы нет ни следов того, что следователь не включил такого рода сведения в протоколы (а в других случаях подсудимые неоднократно делали подобные заявления), ни попыток председательствующего остановить подсудимого и заявить, что это к делу не относится.

Таким образом, нам остается ждать того момента, когда интересующая нас часть многотомного следствия будет опубликована либо станет предметом изучения тех, кому она доступна.
Теперь следующий эпизод, связанный с пребыванием Маяковского в Америке – знаменитое посещение Кемпа «Нит Гедайге».
Вот, что в интересующем нас аспекте вспоминает мать дочери Маяковского: «… мужчины проводили нас к палатке. В ней было две койки. Я чувствовала себя оскорбленной. Маяковский был смущен. Они относились ко мне так, будто я была там только для того, чтобы у Маяковского был партнер для секса. (…) Я вышла наружу и легла на траву. Пока я «закипала» Маяковский, как обычно, что-то записывал в свою записную книжку. (….) Один из мужчин обвинил Маяковского в «юдофобии». Я точно запомнила это слово, потому что слышала его впервые. Моментально прозвучал ответ Маяковского: «У меня жена еврейка»»[25].

Мы не будем вдаваться в то, как отреагировала Элли Джонс на упоминание Маяковским своей «жены еврейки». Ибо не этот аспект, а чисто личные проблемы интересовали мемуаристку и в тот момент, и когда она рассказывала об этом. Нас куда больше интересует тот факт, что ни Элли Джонс, ни Д. Бурлюк, оставивший нам мемуары об этом посещении, ничего не знали или не хотели сказать об участии Маяковского в деятельности еврейских коммунистов в Америке. Менее удивительно, что Леон Тальми на процессе не стал обсуждать ни тайную любовь Маяковского к эмигрантке, ни его дочь, о которой он прекрасно знал, и о которой рассказывала и в 1970-х гг. в Москве его жена, ни участие футуриста-эмигранта Д. Бурлюка в этой деятельности Маяковского, которая Тальми была прекрасно и, несомненно, известна.

Более того, сам характер объявления о выступлении Маяковского в кемпе «Нит гедайге», опубликованном в газете «Фрайхайт», позволяет, при включении его в соответствующий контекст еврейско-американской коммунистической жизни даже по скромным деталям восстановить целое. Итак, еврейская газета писала: «Самыми праздничными из праздничных будут три веселые дня в кемпе «Нит гедайге»… Известный пролетарский поэт Вл. Маяковский произнесет пролетарское «Кол-нидре» (Фрейгайт» (Нью-Йорк), 1925, 25)[26].
Чтобы понять весь юмор сказанного, необходимо знать, что «Кол-нидре» - это начальная молитва праздника Иом Кипур – Судного дня – самого грозного еврейского праздника, это день, когда Всевышний решает судьбу каждого человека на следующий год. В отличие от смысла названия лагеря «Не печалься», этот праздник часто называют «днями трепета» и уж менее всего он связан с весельем. Традиция подобного антирелигиозного празднования Иом Кипура существовала в революционных еврейско-американских годов задолго до октябрьской революции и аналогичной практики в СССР (здесь в советское время были популярны анти-Пурим, анти-Песах и т.д.). Вот программа празднования подобного Судного дня в 1890 году в еврейском анархистском сообществе в Бруклине:

Большой Иом-кипурный бал.
С театром.
Оформленный в соответствии с установлениями всех новых раввинов свободы.
Кол-нидре – день и ночь.
В год 5651 после изобретения первых еврейских Идолов и 1890 после рождения фальшивого Мессии…
Кол-нидре будет предложена Джоном Мостом.
Музыка, танцы, буфет, «Марсельеза» и другие гимны против Сатана[27].

В добавление к тому, что мы сказали об объявлении в газете, скажем по поводу этой афиши, что в Иом-Кипур существует строжайший пост, запрещена игра на музыкальных инструментах, не говоря уже о театре, танцах и т.д. Кроме всего прочего, дата Сотворения Мира называется здесь днем изобретения первых еврейских идолов, которые, как известно, запрещены Заповедями Моисея, а анти Иом Кипур празднуется в соответствии с «учением» раввинов – учителей свободы. Что же касается «Марсельезы» и т.п. гимнов против Сатана, то в еврейской традиции – это падший Ангел, приведший к нарушению гармонии Рая. Да и выражение «Кол-нидре день и ночь» карнавально, и задолго до всех Бахтина, выворачивает наизнанку традицию начинать праздник этой молитвой, причем именно вечером, а не днем.
Если вспомнить о фильме «Еврей на земле» и описанной нами его стилистике, то она в точности соответствует этому традиционному еврейскому анархистскому и лево-радикальному еврейскому анти-поведению. Только в случае «Еврея на земле» подобное анти-поведение приложено не к религиозной, а к сионистской традиции.
Между тем, некоторые описания чисто еврейских происшествий с Маяковским в Америке заслуживают, как нам кажется, и более специального, но уже скорее, социологического анализа. Этот же анализ покажет нам, насколько сопровождавшие Маяковского Бурлюк и Э. Джонс были не осведомлены в целом ряде обстоятельств еврейской коммунистической жизни в Америке, куда попал Маяковский. Впрочем, вряд ли и его кто-то подробно информировал о той роли, которую он должен был сыграть для тех молодых евреев, которые собрались веселиться в Иом-кипур в кемпе «Нит гедайге».
Цитируем Элли Джонс и ее рассказ об одном известном происшествии с Маяковским в Америке: «Он говорил таким тоном, что некто маленького роста вскочил и обратился к залу на идиш. Такое часто случалось в России. Лекция превратилась в свободную беседу для всех присутствовавших. Я видела, как Маяковский «зверел и зверел». Наконец, он громким голосом заговорил по-грузински. В зале оказались люди, приехавшие с Кавказа. Они все стали кричать на своем языке, смеясь и аплодируя, радуясь родному языку. Бедлам! «Это единственный «иностранный» язык, который я знаю. Почему вы позволяете себе выступать передо мною? Я не знаю идиш», - сказал он этим людям по-русски. Наконец, все успокоились, и лекция прошла с огромным успехом; все кричали, орали и аплодировали.
Предметом был язык, не религия. Маяковский больше всего оживлялся, когда чувствовал, что общался – на самом деле общался с залом. Преднамеренное вторжение незнакомого языка зажгло своего рода соперничество, которое само собой утихло. После лекции все вышли вместе.
Тот самый человек, который первым заговорил на идиш, организовал обед в одном из дешевых русских ресторанов - в «Медведе» или где-то там еще – на Второй Авеню, где люди сидели на скамейках и ели русский борщ»[28].
Здесь же приводится цитата из «Нью-Йорк Таймс», где автор – Луис Рич – отмечает, что не все в зале были на стороне Маяковского, Истсайдские писатели поэты не соглашались с его художественными приемами и анархическими методами. Но даже их захватил дух событий.
На первый взгляд, поведение человека, неожиданно заговорившего на идиш, может быть воспринято как откровенная грубость и жесткий полемический прием. Однако это не совсем так. Поэтому и Маяковский вполне дружественно продолжил общение со своим, как он сам говорил «другом-врагом».
Чтобы это понять, надо просто вернуться в реальность той еврейской коммунистической и еврейской нью-йоркской жизни вообще в средине 1920-х гг. В классической книге, посвященной еврейской эмиграции из Восточной Европы в Америку в интересующий нас период можно прочесть о том, что ряд организаций были чисто идиш-говорящими; о том, что перед организациями американо-еврейских левых радикалов стояла проблема преодоления провинциальных комплексов и вливания в общеамериканское рабочее движение. Более того, в некоторых организациях нееврейские их члены переставали ходить на митинги из-за того, что не могли понять, о чем там говорят[29].
Все это заставляет нас придти к выводу, что на сегодняшний день мы располагаем только
первыми поисковыми работами, позволяющими восстановить еврейско-русский и советско-чекистский контекст пребывания В.В. Маяковского в Америке. Хотя сказанное здесь позволяет встроить американский эпизод жизни и творчества Маяковского в общелефовский контекст, с одной стороны, и осознать роль и место Лефа в советской официальной пропаганде, с другой. Чуть выходя за пределы собственно еврейского контекста и переходя к контексту общелефовскому, мы бы хотели отметить следующее. Леф в целом, по-видимому, активно использовался советскими спецслужбами для производства нужных им кинопродуктов. Здесь достаточно вспомнить о фильме «Потомок Чингисхана», снятом по сценарию О.М. Брика и явно связанном с проблемами адаптации на определенном этапе советскими спецслужбами левого евразийства. Затем, нельзя пройти мимо громадного сценария уже Маяковского «Инженер Д’Арси», созданного по идее видного сотрудника Ино ОГПУ В. Горожанина и связанного с проблемами организации «Трест». Наконец, на поверхности лежит и связь сценария В.В. Маяковского «Любовь Шкафолюбова» с делом т.н. краеведов [30], то есть с разгромом движения старой русской интеллигенции, стремившейся в форме краеведения спасти остатки разгромленной в революцию русской культуры.
Именно в этом контексте находится и фильм «Еврей на земле», ставший итогом и в чем-то результатом поездки Маяковского в Америку.
В этом смысле нас не должны удивлять ни контакты круга Лефа с ГПУ, ни интерес к этому кругу разведслужб соответствующих стран. Впрочем, как и трагический конец многих соратников Маяковского по его поездке в русско-еврейский Нью-Йорк.
В книге П. Дж. Томпсон обсуждается и история об изъятии документов Хургина советским агентом в после его гибели, высказывается ряд не донца проясненных намеков этого же сорта. При всей правдоподобности этих подозрений, мы не располагаем пока достаточными сведениями даже для научной постановки вопроса о роли соответствующих органов в истории американской поездки Маяковского. Однако, как мы видели при чтении материалов процесса над членами еврейского антифашистского комитета, сведения, пропущенные историками литературы были хорошо известны соответствующим органам[31]. Теперь, почти случайно, они стали известны и нам. Хотя и в таком виде, что они требуют еще долгого и сложного анализа.
В заключение отметим, что без подробного изучения всех доступных материалов, связанных с американской поездкой Маяковского, включая и материалы на идиш, далеко не полно введенные в исследовательский оборот, нам никогда не удастся восстановить ни реальные обстоятельства личной жизни Маяковского, ни обнаружить те нити, которые связывали американскую поездку Маяковского с обстоятельствами его достаточно многочисленных и широко известных контактов с ГПУ. Наконец, перед нами еще стоит задача сбора воедино и оценки тех немалочисленных мемуаров о пребывании Маяковского в Америке, написанных не только по-русски и по-английски, но и на идиш. Ведь создавали их люди, имевшие слишком прямое отношение к горячим тогда еще событиям, связанным с победами и поражениями мирового коммунистического движения[1].





--------------------------------------------------------------------------------

[1] Работа написана при поддержке Международного центра российского и восточно-европейского еврейства (Москва).


--------------------------------------------------------------------------------

[1] Маяковский В. Беседа с сотрудником газеты «Заря востока». Литературная и культурная жизнь Америки// Маяковский В. Полн. собр. соч. в 13 т. Т. 13. М., 1961. С 230.
[2] Маяковский В. Выступление перед рабкорами и журналистами Киева. 31 января 1926 г.// Маяковский В. Полн. собр. соч. в 13 т. Т. 12. М., 1959. С. 480-481.
[3] Патриция Дж. Томпсон (Елена Владимировна Маяковская). Маяковский на Манхэттене. История любви с отрывками из мемуаров Элли Джонс. М., 2003. С. 66.
[4] Там же. С. 70.
[5] Там же. С. 83.
[6] Там же. С. 12.
[7] Неправедный суд. Последний сталинский расстрел. Стенограмма судебного процесса над членами Еврейского антифашистского комитета». Отв. ред. В.П. Наумов. М.. 1994. С. 242.
[8] Там же. С. 242.
[9] Там же. С. 245.
[10] Там же. С. 245.
[11] Специально см. письмо от 26-27 октября 1921 г. из Москвы в Ригу.// Янгфельдт Б. Любовь это сердце всего. В.В. Маяковский – Л.Ю. Брик. Переписка 1915-1930. М., 1991. С. 61-62.
[12] Л. Брик – В. Маяковскому, О. Брик. 11 ноября 1921 г.// Янгфельдт Б. Любовь это сердце всего. В.В. Маяковский – Л.Ю. Брик. Переписка 1915-1930. М., 1991. С. 69-70.
[13] Л.Брик. – В. Маяковскому и О. Брику. 14 ноября 1921 г. // Янгфельдт Б. Любовь это сердце всего. В.В. Маяковский – Л.Ю. Брик. Переписка 1915-1930. М., 1991. С. 71-72.
[14] Янгфельдт Б.К истории отношений В.В. Маяковского и Л.Ю. Брик. // Янгфельдт Б. Любовь это сердце всего. В.В. Маяковский – Л.Ю. Брик. Переписка 1915-1930. М., 1991. С. 25-26.
[15] Абызов Ю. Рижская легенда о Маяковском.// Даугава. Рига. 1996. №3 (май-июнь). С. 91-96.
[16] Катанян В. Маяковский. Хроника жизни и деятельности. Изд. 5-е. доп. М., 1985. С. 560.
[17] Янгфельдт Б. Три заметки о В.В. Маяковском и Л.Ю. Брик.//A Centunary’s Perspective. Essays on Russian Literature in Honor of Olga Raevsky Hughes and Robert P. Hughes. Stanford Slavic Studies. Vol. 32. Stanford. 2006. P. 223-224.
[18] Янгиров Р. К биографии В.Б. Шкловского. //Тыняновский сборник. Вып.11. Девяиые Тынянговские чтения. Исследования. Материалы. М., 2002. С. 521.
[19] Неправедный суд. Последний сталинский расстрел. Стенограмма судебного процесса над членами Еврейского антифашистского комитета». Отв. ред. В.П. Наумов. М.. 1994. С. 246.
[20] Там же. С. 247.
[21] Там же. С. 247.
[22] Комментарии // Маяковский В. Полн. собр. соч. в 13 т. Т. 11. М., 1958. С. 692.
[23] Подробный разбор образности и поэтики «Еврея на земле» см. в нашей монографии «Владимир Маяковский. Поэт в интеллектуальном контексте эпохи». М., 2004. Изд. 2-е доп.
[24]
[25] Патриция Дж. Томпсон (Елена Владимировна Маяковская). Маяковский на Манхэттене. История любви с отрывками из мемуаров Элли Джонс. М., 2003. С. 85.
[26] Цит. по: Катанян В. Маяковский. Хроника жизни и деятельности. Изд. 5-е. доп. М., 1985. С. 314.
[27] Традиция подобного проведения анархистами Иом-Кипура проанализирована в Irving Hove. World of Our Fathers. The Journey of the East Europian Jews to America and the life They Found and Made. New York Univ. Press. 2005., откуда со с. 106 и взят приведенный пример.
[28] Там же. С. 92.
[29] Irving Hove. World of Our Fathers. The Journey of the East Europian Jews to America and the life They Found and Made. New York Univ. Press. 2005. P. 330.
[30] См. об этом подробнее в нашей книге: «Владимир Маяковский. Поэт в интеллектуальном контексте эпохи». М., 2004. Изд. 2-е доп., где все эти вопросы в соответствующих разделах разбираются подробно.
[31] См. напр. С 119. в: Патриция Дж. Томпсон (Елена Владимировна Маяковская). Маяковский на Манхэттене. История любви с отрывками из мемуаров Элли Джонс. М., 2003 и др.
**********************

Удачи!
Аватар пользователя
perpetum
Супер-Профи
 
Сообщений: 3187
Зарегистрирован: 00:26:06, Пятница 22 Декабрь 2006
Откуда: Москва

Сообщение perpetum » 17:58:09, Четверг 24 Апрель 2008

Изображение

Благодаря Ильфу (его страсти фотографировать) мы видим Михаила Афанасьевича Булгакова на похоронах Маяковского, 17 апреля 1930 года.

Справа – Катаев, слева – Олеша. День солнечный. Белые колонны «Грибоедова» (то есть Дома Герцена, нынешнего Литинститута). Удаляется чья-то спина...

Булгаков в шляпе. Опустил голову. И очень грустный... Завтра ему позвонит Сталин.
**********************

Удачи!
Аватар пользователя
perpetum
Супер-Профи
 
Сообщений: 3187
Зарегистрирован: 00:26:06, Пятница 22 Декабрь 2006
Откуда: Москва

Сообщение Mick » 16:14:41, Пятница 25 Апрель 2008

perpetum писал(а):Булгаков в шляпе. Опустил голову. И очень грустный... Завтра ему позвонит Сталин.


И скажет что?
Когда-нибудь, когда устанет зло
Насиловать тебя едва живую,
Ты выпрямишь свой перебитый стан
И расцветешь на зависть всем врагам
Несчастная, Великая Россия.. (И.Тальков)

Царь не отрекся от России!
Россия предала Царя.. (А.Мысловский)
Аватар пользователя
Mick
Мастер
 
Сообщений: 986
Зарегистрирован: 20:25:29, Вторник 13 Июнь 2006
Откуда: Moscow City

Сообщение Старуш-ка » 21:31:16, Четверг 08 Май 2008

Из агентурно-осведомительных сводок ОГПУ (1930 г.)

"Сейчас определенно говорят, что на очереди самоубийство Булгакова, который очень таки последние дни мрачно похаживал по Поварской. Булгакова не отпускают за границу и его душат, не пропуская его последних вещей, хотя лицемерно говорят, что Булгаков нам нужен, что мы будем ставить булгакова. А в то же время театры страшась самой тени Булгакова, избегают его, чтобы не попасть под подозрение".

"1) На этих днях - секция драматургов при Москомдраме постановила: "выдать пособие драматургу М.А.Булгакову в размере 500 Рублей ввиду его бедственного положения"
2) На этих днях по рукам драматургов и писателей ходил подписной лист в пользу М.А.Булгакова.
Подписывали на 5, 10, 15, 25 рублей.
Все это похоже на демонстрацию и протест. Ходят определенные разговоры, что Булгаков задушен, Булгакову не дают писать, Булгаковских пьес не ставя, Булгакова обрекли на нищету, что Булгакову зло и жестоко мстят за то, что он хочет быть честным писателем.
Слухи производят самое невыгодное впечатление не только на советских граждан, на на кой-кого и из временно по должности проживающих в СССР.
Вся эта "нищета" крайне загадочна, т.к. Булгаков не так давно зарабатывал крупные деньги, которые в советских условиях (когда кутить, а в Европе и Московской много не проживешь) трудно быстро прожить.
С этой "нищетой" что-то надо сделать".
Слово изначально было тем ковшом, которым из ничего черпают живую воду. С.Есенин
Аватар пользователя
Старуш-ка
Профи
 
Сообщений: 1432
Зарегистрирован: 10:25:00, Понедельник 28 Август 2006

Сообщение perpetum » 01:39:44, Воскресенье 25 Май 2008

Изображение

Угадайте, кто это?? :lol:
**********************

Удачи!
Аватар пользователя
perpetum
Супер-Профи
 
Сообщений: 3187
Зарегистрирован: 00:26:06, Пятница 22 Декабрь 2006
Откуда: Москва

Сообщение perpetum » 01:42:51, Воскресенье 25 Май 2008

Не Лидо, конечно, но все равно...

Изображение


вот это даа....
Изображение


Источник: http://arvenundomiel.livejournal.com/97523.html?#cutid1
**********************

Удачи!
Аватар пользователя
perpetum
Супер-Профи
 
Сообщений: 3187
Зарегистрирован: 00:26:06, Пятница 22 Декабрь 2006
Откуда: Москва

Сообщение Ольга Сергевна » 06:48:41, Воскресенье 25 Май 2008

perpetum писал(а):Изображение

Угадайте, кто это?? :lol:


Венера))))
Ольга Сергевна
Супер-Профи
 
Сообщений: 2574
Зарегистрирован: 11:27:11, Среда 30 Август 2006

Сообщение Надя » 10:37:33, Воскресенье 25 Май 2008

Да уж! Венера...
все помнят, откуда пошли названия венерические болезни? :twisted:
О старинное дело борьбы за свободу!
Не знающее равных, исполненное страсти, доброе дело,
Суровая, беспощадная, нежная идея,
Бессмертная во все века, у всех племен, во всех странах!
Уолт Уитмен
Аватар пользователя
Надя
Профи
 
Сообщений: 1993
Зарегистрирован: 13:24:10, Среда 17 Январь 2007
Откуда: Москва

Сообщение perpetum » 13:35:43, Воскресенье 25 Май 2008

От Брик что ли???
ООо.... Стало быть, от Маяковского???
**********************

Удачи!
Аватар пользователя
perpetum
Супер-Профи
 
Сообщений: 3187
Зарегистрирован: 00:26:06, Пятница 22 Декабрь 2006
Откуда: Москва

Сообщение Надя » 15:43:34, Воскресенье 25 Май 2008

Ося Брик был куда раньше Маяковского....
Но я не на что не намекаю.....
О старинное дело борьбы за свободу!
Не знающее равных, исполненное страсти, доброе дело,
Суровая, беспощадная, нежная идея,
Бессмертная во все века, у всех племен, во всех странах!
Уолт Уитмен
Аватар пользователя
Надя
Профи
 
Сообщений: 1993
Зарегистрирован: 13:24:10, Среда 17 Январь 2007
Откуда: Москва

Сообщение Nika » 17:25:18, Воскресенье 25 Май 2008

Интересно, куда она ходила в таком виде? :lol: ))

Лиля ситец порвала
И скорей гулять ушла,
Чтобы муж не заглянул
И ситец ей не натянул!
:twisted:
Аватар пользователя
Nika
Супер-Профи
 
Сообщений: 4405
Зарегистрирован: 22:35:52, Вторник 25 Июль 2006
Откуда: Москва

Сообщение Надя » 17:29:18, Воскресенье 25 Май 2008

К фотографу Родченко. Его творение! :P
О старинное дело борьбы за свободу!
Не знающее равных, исполненное страсти, доброе дело,
Суровая, беспощадная, нежная идея,
Бессмертная во все века, у всех племен, во всех странах!
Уолт Уитмен
Аватар пользователя
Надя
Профи
 
Сообщений: 1993
Зарегистрирован: 13:24:10, Среда 17 Январь 2007
Откуда: Москва

Сообщение perpetum » 22:57:31, Воскресенье 25 Май 2008

Она пошла на поединок Маяковского с Есениным.

8)
**********************

Удачи!
Аватар пользователя
perpetum
Супер-Профи
 
Сообщений: 3187
Зарегистрирован: 00:26:06, Пятница 22 Декабрь 2006
Откуда: Москва

Пред.След.

Вернуться в Стойло Пегаса

Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 12

cron