"Москва кабацкая"

Модераторы: perpetum, Дмитрий_87, Юлия М., Света, Данита, Татьяна-76, Admin

Сообщение Margo » 14:38:38, Четверг 10 Август 2006

Nika писал(а):"Пой же, пой. На проклятой гитаре…" - вообще одно из самых-самых людимых!!! В нем про Дункан говорится и, как мне кажется, Зинаиду Райх - "молодая красивая дрянь".

Как кто считает?

гы-гы, сначала в строка "молодая красивая дрянь" выглядела совсем по-другому... Практически непечатно. А было там так
"Пусть целует она другова,
Изжитая красивая б*я*ь"
:lol:
я вчера решила послушать, кстати, эту песню(и "Сыпь, гаромоника...") и, почему-то, давилась от смеху... Просто, давно я как-то этих стихов не вспоминала, а тут вспомнила. Ощущение почти такое же, когда я впервые их прочла... А перед глазами еще была ангельская фотка Есенина, так что неверилось, что из уст такого мальчика могли исходить такие вот фразочки... Бедная Дуня... Единственное, что я могла сказать вчера.
А вообще, "Москва кабацкая" - это мое любимое! Помню, как в свое время рыдала после этой самой "Сыпь, гармоники...".
Без поэзии чувств и любовный роман - проза ©
Аватар пользователя
Margo
Супер-Профи
 
Сообщений: 4881
Зарегистрирован: 14:56:38, Пятница 25 Ноябрь 2005
Откуда: Рига

Сообщение Данита » 20:43:20, Четверг 10 Август 2006

Margo писал(а):сначала в строка "молодая красивая дрянь" выглядела совсем по-другому... Практически непечатно. А было там так
"Пусть целует она другова,
Изжитая красивая б*я*ь"
:lol: ...".



Откуда такое??? ссЫЛОЧКИ, ПЛИС! Это достоверно, Марго??? :?:
Аватар пользователя
Данита
Супер-Профи
 
Сообщений: 6400
Зарегистрирован: 17:14:58, Четверг 02 Март 2006

Сообщение Катерина » 20:46:03, Четверг 10 Август 2006

Маргош, мне кажется или ты еще когда-то это писала???
Катерина
Супер-Профи
 
Сообщений: 2162
Зарегистрирован: 12:10:17, Вторник 18 Апрель 2006
Откуда: Москва

Сообщение Margo » 13:06:17, Пятница 11 Август 2006

Агась, писала, но не помню уже - где. Это я нарыла в ПСС в электронном варианте.
"В частном собрании (Москва) имеется экз. рукописного сборника: «Сергей Есенин. Два ненапечатанных стихотворения 1923 года». На первой странице, в скобках: «Айседоре Дункан». Затем переписаны два стихотворения: «Сыпь, гармоника! Скука... Скука...» и «Пой же, пой. На проклятой гитаре...». В конце сборника пояснение: «Стихи предназначались для сборника „Москва кабацкая“ и не были пропущены цензурой. Переписаны с полученного от В.И.Вольпина экземпляра, напечатанного на пишущей машинке и сверенного с подлинником поэта В.Эрлихом. Москва. 16 февраля 1926 года. В.Цветков». Подлинники (автографы?) и машинописные списки, с которыми, по этому сообщению, сверялись тексты, в настоящее время неизвестны. Тексты совпадают с основной редакцией (различия только в пунктуации), за исключением четвертой строфы стихотворения «Пой же, пой. На проклятой гитаре...», которая представлена в редакции, не зафиксированной в известных автографических и печатных источниках:

Пой, Сандро, навевай мне снова
Нашу прежнюю буйную рать.
Пусть целует она другого
Изжитая, красивая блядь.

Сандро — Александр Борисович Кусиков."
http://feb-web.ru/feb/esenin/texts/es1/ ... md=0&hash=Коммент.101

Конечно, не доказано, что Есенин сначала написал эту строфу в таком варианте, но думаю, что вполне возможно. Автограф этого стихотворения вообще не известен и печатается оно по машинописному списку с авторской правкой. Думаю, что когда Есенин работал над этими стихами, он же не экспромтом их писал. Дорабатывал, додумывал, переделывал что-то, а потом пришел к наилучшему варианту.
Без поэзии чувств и любовный роман - проза ©
Аватар пользователя
Margo
Супер-Профи
 
Сообщений: 4881
Зарегистрирован: 14:56:38, Пятница 25 Ноябрь 2005
Откуда: Рига

Сообщение Nika » 13:56:11, Пятница 11 Август 2006

Ну надо же! Вот ведь Есенин :) То что эта строфа изначально Дункан предназначалась - теперь понятно.

Но все-таки мне кажется, что конечный вариант

Пусть целует она другова,
Молодая красивая дрянь.

не о Дункан! Молодой-то он ее не считал. Ведь если бы это о Дункан было, он мог бы спокойно слово "изжитая" оставить - рифма не теряется...
Аватар пользователя
Nika
Супер-Профи
 
Сообщений: 4405
Зарегистрирован: 22:35:52, Вторник 25 Июль 2006
Откуда: Москва

Сообщение Mick » 19:19:26, Суббота 12 Август 2006

Мне кажется, что это не про Изадору :?

А вот в следующей строфе, есть одно тонкое место (как и во многих других стихах Сергухи)

Ах, постой. Я ее не ругаю.
Ах, постой. Я ее не кляну.

Возможно, что это не не повторение, а противопоставление (ритор фигурка)

Слово "клясти" - имело тогда ДВА значения (по Далю):

Церковное: кого, кляти церк. проклинать, анафемить; ругать, бранить; желать кому зла, ненавидеть кого. Он его в душе клянет. Не кляни постылого - приберет Бог милого! Просил святого: дошло до слова, просить клятова! беса.

Мирское: Клясться, давать клятву, божиться, ротиться; заклинаться, зарекаться.
|| Быть кляту, проклинаему. Горе клянущему(ся), а вдвое на грех (на клятву) ведущему! Всклялся, заклялся всеми святыми, стал; заклялся, зарекся. Доклялся до чего. Хоть весь исклянись, не поверю. Наклялся вдоволь. Он поклялся. Всех переклял, проклял, расклялся, разбожился.

Кляну - проклинаю или Кляну - боготворю (взываю к чьему-то имени)?
Когда-нибудь, когда устанет зло
Насиловать тебя едва живую,
Ты выпрямишь свой перебитый стан
И расцветешь на зависть всем врагам
Несчастная, Великая Россия.. (И.Тальков)

Царь не отрекся от России!
Россия предала Царя.. (А.Мысловский)
Аватар пользователя
Mick
Мастер
 
Сообщений: 986
Зарегистрирован: 20:25:29, Вторник 13 Июнь 2006
Откуда: Moscow City

Сообщение Катерина » 21:04:12, Суббота 12 Август 2006

Mick писал(а):Мне кажется, что это не про Изадору :?

А вот в следующей строфе, есть одно тонкое место (как и во многих других стихах Сергухи)

Ах, постой. Я ее не ругаю.
Ах, постой. Я ее не кляну.

Возможно, что это не не повторение, а противопоставление (ритор фигурка)

Слово "клясти" - имело тогда ДВА значения (по Далю):

Церковное: кого, кляти церк. проклинать, анафемить; ругать, бранить; желать кому зла, ненавидеть кого. Он его в душе клянет. Не кляни постылого - приберет Бог милого! Просил святого: дошло до слова, просить клятова! беса.

Мирское: Клясться, давать клятву, божиться, ротиться; заклинаться, зарекаться.
|| Быть кляту, проклинаему. Горе клянущему(ся), а вдвое на грех (на клятву) ведущему! Всклялся, заклялся всеми святыми, стал; заклялся, зарекся. Доклялся до чего. Хоть весь исклянись, не поверю. Наклялся вдоволь. Он поклялся. Всех переклял, проклял, расклялся, разбожился.

Кляну - проклинаю или Кляну - боготворю (взываю к чьему-то имени)?



Я полагаю, что первый вариант)
Катерина
Супер-Профи
 
Сообщений: 2162
Зарегистрирован: 12:10:17, Вторник 18 Апрель 2006
Откуда: Москва

Сообщение Nika » 17:48:51, Воскресенье 13 Август 2006

Конечно же "кляну" в значении проклинаю, браню. Тогда и со словом "ругаю" по смыслу вяжется :wink:
Аватар пользователя
Nika
Супер-Профи
 
Сообщений: 4405
Зарегистрирован: 22:35:52, Вторник 25 Июль 2006
Откуда: Москва

Сообщение Данита » 17:12:11, Пятница 18 Август 2006

Вот нашла!!

Видимо, Ника была права, цикл "Любовь хулигана" включен в "Москву кабацкую". Интересно почему я решила, что они отдельно идут??

Москва кабацкая
«Да! Теперь — решено. Без возврата...
«Дорогая, сядем рядом...»
«Эта улица мне знакома...»
«Я обманывать себя не стану...»
«Мир таинственный, мир мой древний...»
«Мне грустно на тебя смотреть...»
«Мне осталась одна забава...»
«Не ругайтесь! Такое дело...»
«Не жалею, не зову, не плачу...»
«Пой же, пой. На проклятой гитаре...»
«Пускай ты выпита другим...»
«Снова пьют здесь, дерутся и плачут...»
«Сторона ль моя, сторонка...»
«Ты прохладой меня не мучай...»
«Ты такая ж простая, как...»
«Вечер черные брови насопил...»
«Все живое особой метой...»
«Заметался пожар голубой...»


http://culture.rinfotels.ru/izd_pub/Ese ... st2_18.htm
Аватар пользователя
Данита
Супер-Профи
 
Сообщений: 6400
Зарегистрирован: 17:14:58, Четверг 02 Март 2006

Сообщение perpetum » 11:27:47, Вторник 23 Январь 2007

Я их тоже интуитивно разделяю. Они все-таки немного разные по стилистике, да и по посвещениям...

А вообще я поняла, что так притягивает в этих стихах, по крайней мере меня. Они стопроцентно мужские и безмерно откровенные. Пытаюсь еще вспомнить, кто бы еще был настолько Мужчиной в лирике и нет никого. Облако в штанах есть, Бледные ноги, Хладные члены, Мужчины нет!

А его "Дорогая я плачу... Прости... Прости..." просто душу наизнанку выворачивает.

Как-то тупо бояться того, что человек сидит в кабаке. Мораль и кабак - это не всегда взаимоисключающие понятия. Уж слишком просто: сидишь в кабаке - значит плохой, сидишь дома - значит хороший. Почему у нас издают мемуары Казановы?.. Он бабник с большой буквы Б. И даже скандалист. А! Ну, конечно, он не шатался по московским кабакам.

Я не считаю, что Есенин был морально разложен. В противном случае "раскладывается" каждый из нас с течением времени. Человек так устроен, чем дольше живет, чем больше видит, тем мифичнее становятся многие вещи, о которых принято говорить как об идеалах вселенского добра и справедливости.
**********************

Удачи!
Аватар пользователя
perpetum
Супер-Профи
 
Сообщений: 3187
Зарегистрирован: 00:26:06, Пятница 22 Декабрь 2006
Откуда: Москва

Сообщение Надя » 11:57:25, Вторник 23 Январь 2007

Они стопроцентно мужские и безмерно откровенные. Пытаюсь еще вспомнить, кто бы еще был настолько Мужчиной в лирике и нет никого. Облако в штанах есть, Бледные ноги, Хладные члены, Мужчины нет!

Ох как интересно, я в этом ракурсе о стихах СА никогда не думала...А ведь правда! Спасибо за светлую мысль, пойду переваривать....
Аватар пользователя
Надя
Профи
 
Сообщений: 1993
Зарегистрирован: 13:24:10, Среда 17 Январь 2007
Откуда: Москва

Сообщение Данита » 18:59:39, Суббота 17 Февраль 2007

Занковская Л.В. Весна 2004 г.


Это все вот тот рай, о котором Есенина напишет в своих революционных поэмах. И поэтому он ясно написал: «Принял революцию с крестьянским уклоном». Этот идеал – он так думал, пришел. И когда читаем «Иконию», «Иорданскую глубицу» мы видим, что он считает, что такая мечта осуществилась.
Решалось быть или не быть старой России. То есть Есенин не был врагом того строя. И он перешел со своей страной вот в эту новую эпоху. Назовем ее советской эпохой.
18-й, 19-й, 20-й. Представляете – много лет прошло. И вот этот период очень интересный в творчестве С.Есенина. С одной стороны взлет – вот эти революционные поэмы… и это у него будет продолжаться 18-й и 19-й годы. И вот где-то в конце 19-го он где-то задумается.
Все же видят – деревня погибла почти. Страна на грани падения. Большевики – там тоже волнения – остаются ли они во главе страны. Причем, в этот период правительство состояло из большевиков и левых эсеров.
Есенин и говорит, что был с эсерами, но никак политический деятель, а как поэт. И с ними был Блок и все крестьянские поэты, те кто печатался в «Скифах».
У Есенина, чтобы трактовать какой-то образ – его нужно рассматривать в контексте. А советское литературоведение делало все с точностью до наоборот. Вырывали из этих искренних стихов, какое то слово… Вот то же самое они делали с «Москвой кабацкой» и получилось, что лирический героев «Москвы кабацкой» оказался – Есенин. А это герой – литературный герой, поэтический герой. Да там есть элементы, составляющие от Есенина.
.. кто брал книгу Есенина «Москва кабацкая» - она им была дорога. Значит, и он находит там, что-то свое. Поэтому «Москва кабацкая» - это то же метафора.
И поэтому была Москва, даже и не советской он называет, он говорит «Москва кабацкая».
Он там говорит: «Я читаю стихи проституткам и с бандюгами жарю спирт». Слушайте – «Стойло пегаса», это кафе, которое принадлежало им, которое было на Тверской, 37. Оно начинало работать в 11 часов вечера… Кто может в 11 часов вечера придти в их кафе, оно еще называлось поэтическим. И в основном шли проститутки, которые работали на панели или бандиты.
… потому что никто в кассу больше денег не принесет. И они работали до 3-х часов ночи. Какая воспитанная девушка пойдет туда в это кафе.
Был НЭП – новая экономическая политика. Вот один к одному мы читаем произведение «Страну негодяев» - перечитайте. Вот как будто бы Есенин пишет о сегодняшнем дне. Один к одному. Как будто не прошло вот этих десятилетий.
Когда литературоведы говорят – «Какой у него отец крестоьянин?!» Они просто не понимают – Есенин написал «У меня отец крестьянин» - у него вероисповедание, он крестьянин. Он хрестьянин – он где угодно может работать, но быть с крестом.
Ну никак есениноведы не хотят проникнуться чувством уважения и любви к Есенину.
Есенин настолько глубок, если мы говорим о языке… Это такая наука, но с уважением надо относиться.
Я со студентами вот такие работы… Вот у меня сейчас курсовые работы шли и все готовятся, естественно, по какой литературе, которая была создана в советский период. Поэтому я очень боюсь, что вот эти книги, которые мы в 90=е годы написали и которые у нас не идут огромными тиражами, они очень быстро растворяются вот в этом потоке в людском и они опять придут в библиотеки, а там были огромные тиражи и опять на круги своя будет возвращаться наука о Есенине. Вот это страшно. По-моему, так переживаешь и так хочется как можно больше охватить людей, чтобы они услышали истинное слово о Есенине.
… до 19-го года, в конце 18-го и у него и у Блока, и у Маяковского – они вдруг увидели, что они думали не о такой жизни, не о такой революции. И к в 20-м году Есенин говорит, что он не таким представлял социализм.
00.20.00 Но исторический контекст – в 18-м, 20-м году началась гражданская война. Брат на брата шел, отец мог идти на сына. Все перемешалось. И Россия в этот период… Мы говорим, что это были такие катаклизмы, что Россия разрушалась. Все уничтожалось. И Россия как государство стало жалким подобием того, что было до 17-го года. И вот начинается у Есенина, Блок – можно сказать, они ломаются.
Так облик, который создан советским литературоведением – он очень жесток. С этим согласиться нельзя. Поэтому читающие Есенина они становятся поклонниками его таланта, и у них свой Есенин, почему? У них облик Есенина возникает на основе его поэзии. Кто мало читает Есенина , он, безусловно, прислушается к информации, которая сегодня идет с экрана телевизора.
Мне говорят: «Ну зачем он вот в «Москве кабацкой»: «Я читаю стихи проституткам и с бандюгами жарю спирт». И алкоголик, и аморальный тип, смотрите, вот как он женщину дает.
Есенин был, как мы говорим во всех отношениях не идеальный мужчина. Даже более того, были какие-то аномальные моменты, что это не очень было приятно. Но вот возьмем женщин, которые были с ним ближе всех. Когда встает диалог между двумя – она и он, что там – чувство любви, отношения и все прочее. Вот посмотрим – те близкие женщины, которые были к Есенину, могли бы они принять Есенина вот каким его создало наше литературоведение?..
Аватар пользователя
Данита
Супер-Профи
 
Сообщений: 6400
Зарегистрирован: 17:14:58, Четверг 02 Март 2006

Сообщение perpetum » 00:21:46, Воскресенье 29 Апрель 2007

Статья Иудушки Львовича Прокушева

Ни одно из прижизненных изданий Есенина (а их было около тридцати), не вызывало такого непримиримого отрицательного отноше­ния как «Москва кабацкая». Критики различных эстетических убеждений и групповых пристрастий» — все, словно сговорив шись, буквально предавали «Москву кабацкую» — «анафеме»!

«Москва кабацкая» — опоэтизирование кабацкого пропада и неизбежности самоубийства», «Есенин как поэт жил и умер в Москве кабацкой. Иной Москвы он не заметил»; «Итак ничего, кроме пьяного угара да пьяных слез, и не увидел в городе Есенин». Из подобных крикливо-обывательских домыслов, из грубых оскорблений и злобных поношений поэта, «сочинял» свои пасквильные книжонки о Есенине А. Крученых, который был в восторге от бухаринских «Злых заметок», заявляя открыто, что присоединяется к ним целиком **.

Еще одно не менее отрицательно-тенденциозное высказывание о «Москве кабацкой»: «В стихах Есенина о кабацкой Москве размагниченность, духовная прострация, глубокая антиобщественность, бытовая и личная расшибленность, распад личности — выступают совершенно отчетливо». «...Эти висельные, конченные, безнадежные стихи».

Трудно поверить, но это известный литератор, редактор солидного толстого журнала «Красная новь» — А. Воронский.

Не однажды он печатал в своем журнале стихи Есенина, отмечая его талант. К сожалению, «Москвы кабацкой» абсолютно не понял, не разглядел ее глубинной сути.

Особенно досадно и несправедливо, по отношению к Есенину, что А. Воронский свое крайне одностороннее негативное суждение о «Москве кабацкой», так же, как и о «Черном человеке», повторил почти дословно во вступительных статьях к первому и второму томам «Собрания стихотворений» Есенина, увидевшего свет после смерти поэта в 1926 году.

Кое-кто может подумать, а то и сказать: стоит ли ворошить, вспоминать прошлое, да еще такое, которое пробуждает в душе отнюдь не радужное чувство, а скорее наоборот; оставляет горестный осадок.

По меньшей мере два существенных обстоятельства, два момента сегодня побуждают и подвигают к такому разговору о «Москве кабацкой».

В наши дни нелегко представить, и кажется просто невероятным, что именно «Москва кабацкая», а также «Сорокоуст», «Исповедь хулигана» и особенно — «Черный человек» — в первую очередь приводились в прошлом всякий раз для «доказательства» «мелкобуржуазного индивидуализма», «упадничества» Есенина; «хулиганства», «безнравственнос­ти», «пьяных дебошей» поэта, мотивов «отчаяния», «безысходности» в его творчестве. Так было при жизни поэта. Так продолжалось, и не один год, после смерти Есенина...

Второе, столь же существенное обстоятельство, связанное во многом с первым, заключается в том, что и сегодня среди исследователей Есенина, не говоря уже в более широком плане о современной критике, пока нет еще единого взгляда, единой оценки «Москвы кабацкой».

С одной стороны, наблюдается попытка реанимировать и как бы «узаконить» бухаринско-крученовские вульгарно-субъективистские оценки и взгляды на поэта, особенно на «Москву кабацкую».

С другой стороны, в современном есениноведении все очевиднее выявляется и утверждается та объективная истина, и это — главное, что «Москва кабацкая», равно, как «Сорокоуст», «Исповедь хулигана», «Черный человек» — это про­изведения столь же художественно-новаторски-дерзкие и по-своему гениальны, как «Анна Снегина», «Персидские мотивы», «Письмо к женщине», «Отговорила роща золотая», столь же нравственно чисты, полны неисчерпаемой любви, милосердия, сострадания к людям, как и вся есенинская поэзия.

Остается заметить, что именно подобный взгляд, подобная «концепция» «Москвы кабацкой» обосновывалась и отстаива лась нами и не только в последние годы*, а значительно ра­нее. Еще в начале 1984 года журнал «Москва» печатает мой очерк о «Москве кабацкой», написанный на основе много­летнего изучения этого цикла, его творческой истории**.

Впервые же «Москва кабацкая» была рассмотрена и проанализирована в лекциях моего спецкурса «Жизнь и творче^ ство Сергея Есенина», прочитанных в 1956 году студентам-филологам Государственного педагогического института имени В. И. Ленина в Москве***. В процессе изучения «Москвы кабацкой», еще тогда же, в пятидесятые годы, удалось разыскать воспоминания поэта Александра Кусикова, относящиеся к концу 1925 — началу 1926 года. В них он рассказывает о встречах с Есениным в Берлине, совместной поездке в Париж и о том, когда и где были написаны первые стихи «Москвы кабацкой»: «Были у Горького. Сережа читал. Горький плакал. А вскоре, после долгих бесед в ночи, под гитару мою, писал «Москву кабацкую».



Пой же, пой.

На проклятой гитаре

Пальцы пляшут твои в полукруг.

Захлебнуться бы в этом угаре,

Мой последний, единственный друг».



Далее, говоря о судьбе Есенина, его отношении к России и Западу, Кусиков отмечает:

«...Берлин, Париж, Нью-Йорк — затмились.



Есенин увидел «Россию зарубежную», Россию без родины:



Снова пьют здесь, дерутся и плачут

Под гармоники желтую грусть.

Проклинают свои неудачи.

Вспоминают Московскую Русь».



Многое тогда открыли мне эти и другие мемуарные источники, а также письма Есенина из-за границы. Стало очевидно: нельзя ставить знак равенства и видеть в «герое» «Москвы кабацкой» чуть ли не автопортрет поэта, как это пытались, к сожалению, утверждать в разные годы многие литераторы, пишущие о Есенине,— это, по существу, была попытка граждански «убить» поэта. Иные из «критиков», такие, как Сосновский, «авторитетно» утверждали, что стихи Есенина, особенно «Москва кабацкая» — это «лирика взбесивших­ся кобелей» (!!!).

Они сделали свое «черное дело». Чистый небосвод поэзии Есенина был на долгие годы замутнен ядовитыми критическими «выбросами» крученых и сосновских. Между тем гражданская позиция Есенина в вопросе, который тогда вставал перед каждым его соотечественником — за революцион ную, восставшую Россию или против нее — даже в самые дра матические моменты личного бытия, в корне отличалась от общественного поведения «героя» «Москвы кабацкой».

Характерно в этом отношении свидетельство близко знав­шего Есенина поэта Ивана Грузинова, который рассказывает:

«Перед отъездом за границу Есенин спрашивает А. М. Сахарова:

— Что мне делать, если Мережковский или Зинаида Гип­
пиус встретятся со мной? Что мне делать, если Мережковский
подаст мне руку?

— А ты руки ему не подавай! — отвечает Сахаров.

— Я не подам руки Мережковскому,— соглашается Есенин. — Я не только не подам ему руки, но я могу сделать и более решительный жест... Мы остались здесь. В трудные для родины минуты мы остались здесь. А он со стороны, он издали смеет поучать нас»*.

Тогда почему же возникает «Москва кабацкая»?

Есенин отвечал сам на этот вопрос и прежде всего своим творчеством. При этом он подчеркивал, когда его спрашивали о «Москве кабацкой»:

— Я это видел, я это по-своему пережил, я должен был рассказать об этом в стихах.

Поэт-гуманист, чье сердце наполнено милосердием к людям, не мог оставаться равнодушным к трагической судьбе соотечественников, которые оказались после революции на чужом, эмигрантском берегу, людьми без Родины, как перекати-поле.

Есенин ощутил горький и неизбежный конец их судьбы в ту пору, когда еще многим русским эмигрантам верилось, что скоро на их родине вернется все на «круги своя», что большевики вот-вот «падут».

С особым рвением на это рассчитывали белоэмигрантские «верхи». Но «мечты» эти были по меньшей мере иллюзорно-несбыточными, как мираж в пустыне. На самом деле, в действительности, многие из них уже в те годы все неотвратимее сползали на дно беспросветной эмигрантской жизни. «Все эти люди, — писал Есенин на родину из Германии в июле 1922 года, — которые снуют быстрее ящериц, не люди — а могильные черви, дома их гробы, а материк — склеп... все они здесь прогнили за 5 лет эмиграции".

Все безысходней, все чаще, надсадно-горько в угарном ресторано-кабацком чаду звучали их охрипшие, пьяные голоса: «Ты, Россия моя... Рас-сея... Азиатская сторона!». Распад души ощущался все острее. Безнравственно относились они теперь к «святая святых» — женщине, ее духовной красоте.

Сложная, противоречивая гамма чувства в душе поэта, его стихах отражала по-своему драматизм послереволюционной действительности и, в частности, судьбы русских людей, оказавшихся на чужбине. Все это отозвалось не одной печальной, трагической нотой в поэзии Есенина, наполненной светом доброты, сострадания, милосердия к людям.

Особенно горько-правдивы, порой сурово-беспощадны и вместе с тем всегда озабоченно-человечны те немногие стихи, что были написаны поэтом за границей. Четыре стихотворения: «Снова пьют здесь, дерутся и плачут...», «Сыпь, гармоника. Скука... Скука...», «Пой же, пой. На проклятой гитаре...», «Да! Теперь решено. Без возврата...» — впервые были напечатаны Есениным как своеобразная «маленькая поэма» под единым названием «Москва кабацкая» в сборнике «Стихи скандалиста». Он вышел в Берлине в 1923 году. В кратком «Вступлении» к сборнику Есенин подчеркивал: «Я чувствую себя хозяином в русской поэзии и потому втаскиваю в поэ­тическую речь слова всех оттенков, нечистых слов нет... Слова — это граждане. Я их полководец. Я веду их».

Подчеркнем еще раз: горек, суров, трагичен пафос «Москвы кабацкой», особенно тех ее стихов-завязей, что родились на чужбине.

Что говорить! Сколько мятущихся русских душ потеряли себя за годы революции в заграничных скитаниях; скольких соотечественников поэта навсегда поглотил черный эмигрант­ский омут.

Есенин вернулся из зарубежной поездки, когда в стране в полном разгаре был нэп, со всеми характерными для него приобретениями и потерями.

Случилось так, что настроение безысходной тоски и разочарования, отстранение от социально значимых проблем, потеря веры в себя и безоглядное «прожигание жизни», столь характерное для «героя» «Москвы кабацкой», оказались, в го­ды нэпа по-своему в чем-то психологически созвучными и близкими, во-первых, тем, кто все еще надеялся на возвра -щение старых буржуазных порядков в России, а, во-вторых, части молодежи, особенно учащейся, студенческой, которая явно терялась перед неизбежными объективными контрас­тами и противоречиями действительности тех лет.

Наконец, ради истины заметим, что были в то время и такие люди, которые люто ненавидели Советскую власть. Они таились до поры до времени в своем духовном подполье. По-существу, это были внутренние эмигранты, ожидающие своего часа.

Что же касается Есенина, то для поэта-гуманиста было важно не только и не столько нравственное «падение» его лирического героя в «Москве кабацкой», сколько его духовное возрождение, пробуждение и утверждение в его душе и. сердце вновь светлого чувства любви и надежды.

Так появляется вторая, центральная часть книги «Москва кабацкая» — цикл стихов «Любовь хулигана». Он был создан Есениным во второй половине 1923 года. Поэт посвятил его актрисе Камерного театра Августе Миклашевской, с которой познакомился после возвращения из-за границы.

«Любовь хулигана» включает в себя такие ныне широко известные лирические стихи Сергея Есенина, как «Заметал­ся пожар голубой...», «Ты такая ж простая, как все...», «Пус­кай ты выпита другим...», «Дорогая, сядем рядом...», «Мне грустно на тебя смотреть...», «Ты прохладой меня не мучай...» «Вечер черные брови насупил...».

Поэт как бы заставляет «героя» «Москвы кабацкой» прой­ти один за другим круги своеобразного Дантова ада, по кото­рым он, в конце концов, настойчиво преодолевая в своей ду­ше все чуждое, наносное, поднимается на ту духовную высоту, с которой счастливо открывается суть человеческого бы­тия, жизни и смерти, добра и зла, вечности и бессмертия. Не случайно Есенин завершает «Москву кабацкую» стихотворением «Не жалею, не зову, не плачу...», несомненно, одним из выдающихся в отечественной и мировой лирико-философской поэзии.

Когда думаешь о нравственном, этическом, гуманистичес­ком пафосе «Москвы кабацкой», вновь и вновь размышляя о нелегкой судьбе ее лирического героя, о несказанном све­те любви, просыпающейся в его сердце, радостно отогреваю­щей его душу, о возрождении в нем Человека, — начинаешь все неотступнее вспоминать о Достоевском, многих его геро­ях, их падении на дно жизни, страдании и раскаяньи, очищении духовном.

И не только Достоевского.

Думаешь о духовном воскресении героев Льва Толстого, о всемирно известной горьковской пьесе «На дне» с монологом Сатина «Человек — это звучит гордо»; думаешь о «хождении по мукам» героев Алексея Толстого: Даши и Кати, Телегина и Рощина, которым любовь помогает вновь обрести, казалось бы, навсегда утраченное чувство родины.

А героиня поэмы самого Есенина — его Анна Снегина, что позволяет ей не потерять себя окончательно в эмигрантских потемках? Любовь! Вспомним ее письмо с «лондонской печатью» в Россию, письмо-исповедь к человеку, который когда-то ее любил и о котором она теперь думает с особой теплотой и надеждой:

Но вы мне по-прежнему милы,

Как родина и как весна.



Конечно, у каждого из героев, о которых говорилось выше, был свой путь в жизни, своя, порой далеко не простая судьба, свои духовные драмы, взлеты и падения, наконец — часы нравственного пробуждения. Но каждый из них к добру, свету, надежде неповторимо, по-своему был подвигнут любовью! Уже в наши дни справедливо было сказано поэтом: «По тому, как людям любится, здоровье мира узнают».



1958-1993 гг.
**********************

Удачи!
Аватар пользователя
perpetum
Супер-Профи
 
Сообщений: 3187
Зарегистрирован: 00:26:06, Пятница 22 Декабрь 2006
Откуда: Москва

Сообщение корнюшин » 01:37:56, Воскресенье 26 Август 2007

Я считаю что цикл стихотворений "Москва кабачкая" как бы разделяет все творчество Сергея попалам. До нее была безсомненно красивая и нежная поэзия "поэта деревни", а после начанается этап который к сожелению стал последним в жизни великого поэта,этап в котором восторжанный мальчишка превращается в разочерованного московской пустотой мужчину! Вообще этот цикл можно смело считать переходным этапом в его жизни,этапом который проходит каждый из нас,но одни готовы принять все как есть а другие пытаются хоть что то изменить!

Пусть меня ласкают нежным словом,
Пусть острее бритвы злой язык-
Я живу давно на все готовым,
Ко всему безжалостно привык.

Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звездного огня.
Те,кого любил я,отреклися,
Кем я жил-забыли про меня...
ничего,я споткнился о камень,это к завтраму все заживет...
Аватар пользователя
корнюшин
 
Сообщений: 5
Зарегистрирован: 21:18:08, Понедельник 20 Август 2007

Сообщение Margo » 14:28:34, Воскресенье 26 Август 2007

Но ведь, и после "Москвы кабацкой" была ошеломительно красивая лирика! Стихи миклашевской, Толстой!... ведь прекрасные, чувственные стихи! :D
Мне кажется. что становление Есенина, как настоящего осмысленного сильного поэта началось до Москвы кабацкой. Года с 19. А цикл "Москва кабацкая" только закрепила за Есениным признание в нем настоящего большого поэта!... Конечно, кто-то может считать по-другому, но для меня лучшие стихи Есенина написаны в последние 5-6 лет его жизни... Подумать только! Всего каких-то 6 лет... и все обрывается, едва успев начаться...
Без поэзии чувств и любовный роман - проза ©
Аватар пользователя
Margo
Супер-Профи
 
Сообщений: 4881
Зарегистрирован: 14:56:38, Пятница 25 Ноябрь 2005
Откуда: Рига

Пред.След.

Вернуться в Творчество

Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 13

cron