"Любовь хулигана"

[Данита]

7 стихотворений входят в этот цикл и, как известно, посвящены они были Августе Миклашевской. Но почему-то печатаются они без посвящения, говорят, Есенин снял его ... Читая эти стихи, почему-то думается иногда, что все-таки, не все они были для Августы .. А вы как считаете???

========

"Заметался пожар голубой"

"Ты такая же простая как все"

"Пускай ты выпита другим"

"Дорогая, сядем рядом"

"Мне грустно на тебя смотреть"

"Ты прохладой меня не мучай"

"Вечер черные брови насопил"

=====================

* * *

"Заметался пожар голубой…"

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь — как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил,
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.


1923



* * *

"Ты такая ж простая, как все…"

Ты такая ж простая, как все,
Как сто тысяч других в России.
Знаешь ты одинокий рассвет,
Знаешь холод осени синий.

По-смешному я сердцем влип,
Я по-глупому мысли занял.
Твой иконный и строгий лик
По часовням висел в рязанях.

Я на эти иконы плевал,
Чтил я грубость и крик в повесе,
А теперь вдруг растут слова
Самых нежных и кротких песен.

Не хочу я лететь в зенит,
Слишком многое телу надо.
Что ж так имя твое звенит,
Словно августовская прохлада?

Я не нищий, ни жалок, ни мал
И умею расслышать за пылом:
С детства нравиться я понимал
Кобелям да степным кобылам.

Потому и себя не сберег
Для тебя, для нее и для этой.
Невеселого счастья залог —
Сумасшедшее сердце поэта.

Потому и грущу, осев,
Словно в листья в глаза косые...
Ты такая ж простая, как все,
Как сто тысяч других в России.


1923


* * *

"Пускай ты выпита другим…"

Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.

Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.

Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.

И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.

Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными — кладбища и хаты.

Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.

Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.


1923



* * *

"Дорогая, сядем рядом…"

Дорогая, сядем рядом,
Поглядим в глаза друг другу.
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.

Это золото осеннее,
Эта прядь волос белесых —
Все явилось, как спасенье
Беспокойного повесы.

Я давно мой край оставил,
Где цветут луга и чащи.
В городской и горькой славе
Я хотел прожить пропащим.

Я хотел, чтоб сердце глуше
Вспоминало сад и лето,
Где под музыку лягушек
Я растил себя поэтом.

Там теперь такая ж осень...
Клен и липы в окна комнат,
Ветки лапами забросив,
Ищут тех, которых помнят.

Их давно уж нет на свете.
Месяц на простом погосте
На крестах лучами метит,
Что и мы придем к ним в гости,

Что и мы, отжив тревоги,
Перейдем под эти кущи.
Все волнистые дороги
Только радость льют живущим.

Дорогая, сядь же рядом,
Поглядим в глаза друг другу.
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.


1923



* * *

"Мне грустно на тебя смотреть…"

Мне грустно на тебя смотреть,
Какая боль, какая жалость!
Знать, только ивовая медь
Нам в сентябре с тобой осталась.

Чужие губы разнесли
Твое тепло и трепет тела.
Как будто дождик моросит
С души, немного омертвелой.

Ну что ж! Я не боюсь его.
Иная радость мне открылась.
Ведь не осталось ничего,
Как только желтый тлен и сырость.

Ведь и себя я не сберег
Для тихой жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.

Смешная жизнь, смешной разлад.
Так было и так будет после.
Как кладбище, усеян сад
В берез изглоданные кости.

Вот так же отцветем и мы
И отшумим, как гости сада...
Коль нет цветов среди зимы,
Так и грустить о них не надо.


1923



* * *

"Ты прохладой меня не мучай…"

Ты прохладой меня не мучай
И не спрашивай, сколько мне лет,
Одержимый тяжелой падучей,
Я душой стал, как желтый скелет.

Было время, когда из предместья
Я мечтал по-мальчишески — в дым,
Что я буду богат и известен
И что всеми я буду любим.

Да! Богат я, богат с излишком.
Был цилиндр, а теперь его нет.
Лишь осталась одна манишка
С модной парой избитых штиблет.

И известность моя не хуже, —
От Москвы по парижскую рвань
Мое имя наводит ужас,
Как заборная, громкая брань.

И любовь, не забавное ль дело?
Ты целуешь, а губы как жесть.
Знаю, чувство мое перезрело,
А твое не сумеет расцвесть.

Мне пока горевать еще рано,
Ну, а если есть грусть — не беда!
Золотей твоих кос по курганам
Молодая шумит лебеда.

Я хотел бы опять в ту местность,
Чтоб под шум молодой лебеды
Утонуть навсегда в неизвестность
И мечтать по-мальчишески — в дым.

Но мечтать о другом, о новом,
Непонятном земле и траве,
Что не выразить сердцу словом
И не знает назвать человек.


1923



* * *

"Вечер черные брови насопил…"

Вечер черные брови насопил.
Чьи-то кони стоят у двора.
Не вчера ли я молодость пропил?
Разлюбил ли тебя не вчера?

Не храпи, запоздалая тройка!
Наша жизнь пронеслась без следа.
Может, завтра больничная койка
Упокоит меня навсегда.

Может, завтра совсем по-другому
Я уйду, исцеленный навек,
Слушать песни дождей и черемух,
Чем здоровый живет человек.

Позабуду я мрачные силы,
Что терзали меня, губя.
Облик ласковый! Облик милый!
Лишь одну не забуду тебя.

Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, с любимой, с другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда-то я звал дорогой.

Расскажу, как текла былая
Наша жизнь, что былой не была...
Голова ль ты моя удалая,
До чего ж ты меня довела?


1923

[Ксюша]

Наташ!!! Я с тобой согласна!!! Не все стихотворения были посвящены Миклашевской!!!

Например, вот, что написано у А. Марченко к книге "Сергей Есенин. Русская душа" по поводу этого цикла, цитирую: "Формально оно (стихотворение "Вечер черные брови насопил...") входит в цикл "Любовь хулигана", посвященный актрисе Августе Миклашевской, но, так как никакого романа и никакой совместной жизни, тем более в прошлом, у них не было , реалистичнее предположить, что толчком к его созданию явилась встреча с Зинаидой Райх - после возвращения из-за границы и разрыва с Айседорой Дункан. На мой взгляд, оно куда больше соответствует трагической правде момента, чем необязательным воспоминаниям об августовских прогулках с Августой Леонидовной:

"Вечер черные брови насопил…"

Вечер черные брови насопил.
Чьи-то кони стоят у двора.
Не вчера ли я молодость пропил?
Разлюбил ли тебя не вчера?

Не храпи, запоздалая тройка!
Наша жизнь пронеслась без следа.
Может, завтра больничная койка
Упокоит меня навсегда.

Может, завтра совсем по-другому
Я уйду, исцеленный навек,
Слушать песни дождей и черемух,
Чем здоровый живет человек.

Позабуду я мрачные силы,
Что терзали меня, губя.
Облик ласковый! Облик милый!
Лишь одну не забуду тебя.

Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, с любимой, с другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда-то я звал дорогой.

Расскажу, как текла былая
Наша жизнь, что былой не была...
Голова ль ты моя удалая,
До чего ж ты меня довела?

1923

И это, кстати, не единственное стихотворение в цикле "Любовь хулигана", созданном сразу же по возвращении из-за границы, в августе - сентябре 1923 года, которое де-юре посвящено Миклашевской, а де-факто обращено к другой женщине. И даже женщинам. Например, "Пускай ты выпита другим". Первые две строки наверняка осколок когда-то начатых, но так и не дописанных стихов к Дункан. <...>.
Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.

Августа Леонидовна была старше Есенина, но до осени ей было еще очень и очень далеко. Усталось, конечно имела место быть, но вызвана была не возрастом, а ситуацией.
Что касается остальных шести стороф, то они на мой взгляд, связаны с возобновлением отношений с Галиной Бениславской, прерванных роковой встречей с Айседорой Дункан. <...> ... прочитаем тайно обращенный к ней текст, помня о том, что на роль верной спутницы, сестры и друга Миклашевская, в отличие от Бениславской, никогда не претендовала. Ей, брошенной мужем, одинокой матери позднего ребенка, с лихвой хватало тех ролей, в которых она выходила на сцену Камерного (таировского) театра. Обратим внимание и на спрятанную в пятой строфе дату его создания: сентябрь ("И мне в окошко постучал / Сентябрь..."). Именно в сентябре 1923 года Сергей Александрович, как указывают все без исключения хроники, "расставшись с А. Дункан, вступил в гражданский брак с Г.А. Бениславской"."

Обо всем этом подробнее можно почитать в книге Марченко на стр. 178-182.

[Данита]

Наташ!!! Я с тобой согласна!!! Не все стихотворения были посвящены Миклашевской!!!

Например, вот, что написано у А. Марченко к книге "Сергей Есенин. Русская душа" по поводу этого цикла, цитирую: "Формально оно (стихотворение "Вечер черные брови насопил...") входит в цикл "Любовь хулигана", посвященный актрисе Августе Миклашевской, но, так как никакого романа и никакой совместной жизни, тем более в прошлом, у них не было , реалистичнее предположить, что толчком к его созданию явилась встреча с Зинаидой Райх - после возвращения из-за границы и разрыва с Айседорой Дункан. На мой взгляд, оно куда больше соответствует трагической правде момента, чем необязательным воспоминаниям об августовских прогулках с Августой Леонидовной:

"Вечер черные брови насопил…"

Вечер черные брови насопил.
Чьи-то кони стоят у двора.
Не вчера ли я молодость пропил?
Разлюбил ли тебя не вчера?

Не храпи, запоздалая тройка!
Наша жизнь пронеслась без следа.
Может, завтра больничная койка
Упокоит меня навсегда.

Может, завтра совсем по-другому
Я уйду, исцеленный навек,
Слушать песни дождей и черемух,
Чем здоровый живет человек.

Позабуду я мрачные силы,
Что терзали меня, губя.
Облик ласковый! Облик милый!
Лишь одну не забуду тебя.

Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, с любимой, с другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда-то я звал дорогой.

Расскажу, как текла былая
Наша жизнь, что былой не была...
Голова ль ты моя удалая,
До чего ж ты меня довела?

1923

И это, кстати, не единственное стихотворение в цикле "Любовь хулигана", созданном сразу же по возвращении из-за границы, в августе - сентябре 1923 года, которое де-юре посвящено Миклашевской, а де-факто обращено к другой женщине. И даже женщинам. Например, "Пускай ты выпита другим". Первые две строки наверняка осколок когда-то начатых, но так и не дописанных стихов к Дункан. <...>.
Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.

Августа Леонидовна была старше Есенина, но до осени ей было еще очень и очень далеко. Усталось, конечно имела место быть, но вызвана была не возрастом, а ситуацией.
Что касается остальных шести стороф, то они на мой взгляд, связаны с возобновлением отношений с Галиной Бениславской, прерванных роковой встречей с Айседорой Дункан. <...> ... прочитаем тайно обращенный к ней текст, помня о том, что на роль верной спутницы, сестры и друга Миклашевская, в отличие от Бениславской, никогда не претендовала. Ей, брошенной мужем, одинокой матери позднего ребенка, с лихвой хватало тех ролей, в которых она выходила на сцену Камерного (таировского) театра. Обратим внимание и на спрятанную в пятой строфе дату его создания: сентябрь ("И мне в окошко постучал / Сентябрь..."). Именно в сентябре 1923 года Сергей Александрович, как указывают все без исключения хроники, "расставшись с А. Дункан, вступил в гражданский брак с Г.А. Бениславской"."

Обо всем этом подробнее можно почитать в книге Марченко на стр. 178-182.

КСЮШЕНЬКА!!! Спасибо тебе, все верно!!! Марченко сделала тонкие замечания! я вот еще где-то читала, не помню точно, что вот эти строки Дункан причисляла себе, яко бы они Есениным написаны про нее, вернее, что это стихотворение о ней! А как думаете вы???

" Ты такая ж простая, как все,
Как сто тысяч других в России."

[Margo]

я вот еще где-то читала, не помню точно, что вот эти строки Дункан причисляла себе, яко бы они Есениным написаны про нее, вернее, что это стихотворение о ней! А как думаете вы???

Это сама Миклашевская вспоминала, что Дункан думала, что стихи "Заметался пожар голубой" посвящены не Августе, а ей. "В первый раз запел про любовь мне" - говорила Дункан Миклашевской. "Там есть плохое стихотворение, "Ты такая ж простая как все", вот это тебе"

[ЧёрныйЧеловек]

Мне кажется, что лучшее из "Любви хулигана" это "Заметался...", и по-моему невозможно возразить, что он написал это Миклашевской...
Я читал про Миклашевскую, а также я не раз читал это стихотворение...и я уверен, что никому другому это стихотворение он посвятить не мог.... Например, это мой коронное стихотворение, и что самое интерсное - это единственное стихотворение, которое я каждый раз читаю по-разному....

[Татиана]

Да, Данит, но мне кажется что ей - большинство все таки.

[Катерина]

Сложно сказать кому были посвящены эти стихи. Впрочем, это личное дело Сергея...
А из всех стихов этого цикла мне более всего нравятся "Заметался пожар голубой" и "Ты прохладой меня не мучай", хотя бесспорно, все они трогают и замечательны.

[Taurus]

Да, Данит, но мне кажется что ей - большинство все таки.

Согласна. И стихотворение "Вечер черные брови насопил..." тоже вполне может быть посвящено Миклашевской. Никакого романа и совместной жизни у них конечно не было, но ведь и в стихотворении говорится "...Расскажу, как текла былая Наша жизнь, что былой не была...".
И еще "возраст осени" это мне кажется Есенин о себе сказал, а не о Миклашевской.
P.S. Мое любимое стихотворение из этого цикла "Пускай ты выпита другим..."

[Анхен]

Однозначно говорил про себя Есенин - "возраст осени". Я по-другому и не могла прочесть изначально, в смысле - понять.
А Дункан еще соображает, что хорошее, а что плохое в русской поэзии, ну е-мое. Сама по-русски с трудом лепетала ведь

[Татиана]

Никакого романа и совместной жизни у них конечно не было, но ведь и в стихотворении говорится "...Расскажу, как текла былая Наша жизнь, что былой не была...".
И еще "возраст осени" это мне кажется Есенин о себе сказал, а не о Миклашевской.

Вот согласна полностью.

[Arabella]

Я согласна с тем, что не все.Таня Е., напр., в воспоминаниях уверяла, что одно стихотворение посвящено ее маме (З.Н.Райх)
Я была в музее Ес. в Б. Строченовском. Так вот сотрудник этого музея придерживаются официальной версии, а заявление Т.Е. объясняет тем, что "если посвящено твоей маме, то это, конечно, приятно", поэтому-то Татьяна Есенина поверила в это.
Лично для меня это не столь принципиально.Я считаю, что пусть над этой загадкой бьются литературоведы, а нам остается только наслаждаться этими стих-ми.