[color=brown][Да потому, что эта «написанная кровью» записка — единственная, если так можно выразиться, улика самоубийства. И, может быть, даже вопреки воле автора фотокопию втиснули на 435-ой странице. Ибо без этой «иллюстрации» то, что написал Наумов, выглядит не слишком убедительно. Вчитайтесь, «Он повесился… не сделав из веревки петли, а обмотав ее вокруг шеи…»
И дальше Наумов пишет: «Одной рукой он держался за трубу, может быть, в последнее мгновение у него еще мелькнула мысль о жизни…» Не держался он за трубу, а так ухватился, что руку наутро с трудом оторвали от трубы. И петли не сделал, и за трубу схватился намертво — хотел ли он вообще умирать?! Конечно, хотел, скажете вы. Вот же только что написанные кровью стихи, оставленные на столе.
Самое интересное, что стихи эти на столе не лежали. Уже после того, как наутро Есенина вытащили из петли, эту записку нашел в кармане своего пиджака В. Эрлих и вспомнил, что прошлым утром, кажется, эту самую записку сунул ему в карман Есенин.
А теперь представим на секунду, что записки этой Эрлих в своем пиджаке не нашел. Или этот Эрлих случайно, как Берлиоз у Булгакова, в это утро под трамвай попал вместе со своим пиджаком. Что бы было?
А вот что. Под самым потолком пятого номера в «Англетере» находят Есенина, который висит на обмотанной вокруг шеи веревке, ухватившись правой рукой за трубу отопления. В районе локтевого сгиба на правой руке имеется рваная рана. Кровь из раны густеет в луже в углу номера, под трубой. На лбу Есенина «вмятина, под левым глазом синяк». И это все называется — «повесился»?..
Надо ли говорить, как к месту оказалась случайно найденная в кармане чужого пиджака записка, кажется, та самая, которую положил еще прошлым утром Есенин. И сегодняшняя кровь в углу номера, под трубой, в один миг стала той кровью, которой написана вчерашняя записка. И газета на следующий день перепечатывает эти «написанные кровью стихи» и ставит под ними дату — 27 декабря 1925 года. В автографе, кому бы он ни принадлежал, никакой даты нет. Так на наших глазах создана легенда найденной на месте самоубийства записки.
Для чего? Да для того, чтобы доказать, что было самоубийство! Если в первый же день после его гибели не стеснялись так подтасовывать факты, значит, для этого были более чем веские основания.
/color]
http://esenin.ru/content/view/1111/144/