www.esenin.ru

Такой темы не нашла.
Почему бы не обсудить такую тему?
Кто был для Есенина другом?
Кому был Есенин другом?
Есть ли у него настоящие друзья, или все как он выразился "прихлебатели"?)
Также можно выкладывать фотографии его друзей.
Если такая тема была, то мою прошу удалить)

Для начала, я думаю поговорить о Грише Панфилове, я думаю, что для Есенина он был очень и очень и очень дорог. И его смерть отпечаток в душе Сергея оставила немалый.
Ему он посвятил хоть и короткий, но очень сильный стих ПОЭТ.
Он делился с ним своими самыми сокровенными мыслями...
А что думаете вы?

Вот по теме его фото.
Сегодня продолжу поиск фоток Гриши, а также Гриши с Есениным, думаю такие должны быть.

Кто ищет, тот всегда найдет.
Григорий Панфилов и Сергей Есенин, Спас-Клепики 1911 год.

Тоже Гриша

А я думаю, что Гиша единственный и самый искренний друг Сергея. Что касается остальных - не хочу никого обижать и выставлять прихлебателями. Может кто-то и искренне его любил но он ужпе был известным... Так что кто знает

Ксю писал(а):А я думаю, что Гиша единственный и самый искренний друг Сергея.)

Я тоже думаю так - настоящий друг бывает один-единственный на всю жизнь!!! И то не у всех!!! Тем более в более молодом возрасте человек искренне, молод, горяч, максималист к тому же, отсюда дружба острее, ближе, до мозга, до костей, до печенок!!!

А как другие считают???

Найдено на www.feb.web.ru

За счет Есенина питались в кафе не только его сёстры, но и многие его приятели и знакомые (А. Кожебаткин, Н. Клюев, И. Приблудный, Е. Устинова, Г. Бениславская и др.). Так, напр., сохранилась расписка от 30 авг. 1923 г.: «В счет Есенина. Взято котлету на 175 руб. Иван Приблудный. / P. S. И стакан [кофе] чаю. 35 руб. И. Пр.». 9 сент. того же года датирован «Счет Кожебаткина»:

«2 пива

1 филе
240

225

————

465. Есенин».




На счете 23 окт. 1923 г. есть запись буфетчика: «...телячья Клюеву — 450 рублей»; 25 окт.: «Обед Клюева 250». 26 окт. выписан отдельный «Счет Клюеву»:

«1 обед

2 чая

1 чай

1 булку
250

200

100

50

————

600




На счет Есенина. А. Силин» (в эти дни Клюев гостил у Есенина в Москве). 30 окт. на счете написано буфетчиком: «За Устинову 1350» и стоит подпись Есенина.

В связи с этим А. Г. Назарова вспоминала в 1926 г.: «...Е<сенин...> жил исключительно на деньги из „Стойла“, а там давали редко и мало, и, значит, сидел сам он в долгах и без гроша в кармане. А если прибавить к этому, что на его руках была Катя, старики в деревне, то станет понятным, каким бесконечно тяжелым бременем были для Е<сенина> здоровые, наглые люди вроде Г<анина...> Я хорошо помню это стадо, врывавшееся на Ник<итскую> часов около 2-х — 3-х дня и тянувшее „Сергея“ обедать. Все гуртом шли обедать в „Стойло“. Просили пива, потом вино. Каждый заказывал, что хотел, и счет Е<сенина> в один вечер вырастал до того, что надо было неделю не брать денег, чтоб погасить его. Напоив С. Е., наевшись сами, они, более крепкие и здоровые, оставляли невменяемого С. А. где попало и уходили от него» (Материалы, с. 131—132).

Если сравнить заказы, которые делали в «Стойле» Есенин и Грузинов, то обнаруживается качественная разница. В счетах первого в основном значится пиво и очень скромная еда (для себя), особенно в сент. —нояб.: картофель, огурцы, капуста, каша, котлета или биточки, изредка бифштекс — и много вина и пива (для компании); в счетах же второго (для себя) — осетрина, гусь, лангет, шницель, грибы, блины, пирожки, апельсины, пирожные, 1—2 бутылки пива и очень редко вино.

Вот уроды

наебатели, то есть нахлебатели....ужас, не дай Бог таких "друзей" кому-нибудь из нас...

Из воспоминаний Г. Бениславской:
Первое время по возвращении С.А. из-за границы постоянным активным собутыльником был С. Борисов-Штерн, бывший сотрудник «Красной нивы» и, кажется, «Известий». На доводы, что С.А. нельзя пить, он отмахивался, но вместе с тем упорно спаивал С.А., старался затащить его в какой-нибудь кабак или «к девочкам». Как и все, он знал установившийся порядок: если втянуть С.А. в компанию, то все оплачивает он, вино, извозчики и даже «девочки» - все за его счет. С.А. сам неоднократно рассказывал, как приятели подбивали его пойти к проституткам, прекрасно зная, что проституток он боялся, как чумы. Ему казалось, что они все, до единой, больны и, в случае чего, они неизбежно наградят его тем же. Поэтому ни трезвый, ни пьяный он никогда не мог решиться на это – страх преодолевал все. Но приятелям было важно, чтобы С.А. был в компании лишь для того, чтобы он расплачиваться.

Да уж, друзья - дар Божий. А эти все... бить их по голове долго! Хоть кто-нибудь из них помог детям Есенина или его сестрам, родителям?

Блин, прихлебатели одни (((
Потом все разбежались кто куда, сочинять поганые пасквили

Ольга Сергевна писал(а):Найдено на www.feb.web.ru

Если сравнить заказы, которые делали в «Стойле» Есенин и Грузинов, то обнаруживается качественная разница. В счетах первого в основном значится пиво и очень скромная еда (для себя), особенно в сент. —нояб.: картофель, огурцы, капуста, каша, котлета или биточки, изредка бифштекс — и много вина и пива (для компании); в счетах же второго (для себя) — осетрина, гусь, лангет, шницель, грибы, блины, пирожки, апельсины, пирожные, 1—2 бутылки пива и очень редко вино.

Вот уроды

Блин, даже я так праздники не праздную, как Грузинов обедает.... Жиру бесится. Хотя, ведь Грузинов это на свои кровные, а не за Есенинский счет наедал. Если так, то плиз, не жалко, конечно... Но Сергею уж точно на одной капусте с огурцами долго не протянуть... Мдее. И вправду, не гурман. Как кто-то говорил, неприхотлив и иногда даже равнодушен к еде. Тот случай вспомнился, когда Есенин подскользнулся на Брюсовом переулке возле дома №4 и руку порезал. Катя рассказывала, что врач в больнице был в шоке - у Есенина в желудке ничего, кроме алкоголя не было... Весь день ничего не есть! ужас, морилка какая-то.

На тему обедов.

сентябрь
октябрь

Пометы на «Счете С. А. Есенину» из кафе «Стойло Пегаса».

Печатаются по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 239, л. 86, об. и 87).

Год составления документа устанавливается по его содержанию: в этом сводном счете обозначены суммы, истраченные Есениным в кафе «Стойло Пегаса» с 3 авг. по 10 нояб. 1923 г. Счет имеет графы: «Месяц», «Число», «На какую сумму и по какому счету получено», «Сумма», «Курс червонца», «Сумма в черв. р.». Пометы Есенина сделаны в графе «Месяц». На л. 86, об.: у чисел 9 и 10 — «сентябрь» и у чисел 1 и 2 — «октябрь»; л. 87: у числа 19 — «октябрь».

Документ свидетельствует, что из 100 дней августа — ноября 1923 г. Есенин не посещал «Стойло Пегаса» лишь 16 дней: 4—6, 15 и 17 авг.; 12, 16 и 17 сент.; 16—18, 20 и 22 окт.; 4, 6, 7 нояб.

Я тут нарыла КОЕ-что... Кхм...
Из воспоминаний В. Шершеневича «Великолепный очевидец»:

«Среди нас в кафе „Домино“ был художник, фамилию его я не знал. Звали его псевдонимом Дид Ладо. Он был веселый парень и, несмотря на свои сорок-пятьдесят лет, держался так, что возраст его забывался. Он был схож с теми художниками, которые на улицах и на бульварах пишут мгновенные портреты. Карандаш Дид Ладо не знал задач искусства, но и не знал препятствий. За вечер в „Домино“ Ладо успевал зарисовать десяток матросов, которые хотели оставить свою памятку продажным спутницам, пяток поэтов, чтоб для рекламы разложить эти рисунки под стекло столиков, выпить десять стаканов кофе, и все это балагуря и словно развлекаясь, а не работая <...>.

Однажды Устинов, который жил в гостинице на Тверской (тогда она, кажется, называлась „Люкс“), пригласил к себе нас и Ладо. <...>

Мы сидели у Устинова и тихо ужинали. Столетнего вина не было. Дид Ладо осушал жидкость, недавно выкачанную из зазевавшегося автомобиля.

Беседа носила дружественный и мирный характер.

Устинов жаловался на напряженное положение на фронте. Кусиков, как всегда, бренчал гитарой и шпорами.

Устинов сказал:

— Того и гляди, они займут Воронеж.

Вдруг неожиданно для всех Дид Ладо, уже вместивший в себя больше влаги, чем может вместить бак „форда“, с явно несоображающими глазами ляпает:

— Вот тогда им по шее накладут!

Есенин не понял:

— Чего ты, Ладушка, плетешь чушь?! Если отнимут Воронеж, так, значит, не им, а нам наклали.

— Я и говорю: большевикам накладут, слава богу!

Устинов встает. Хмель выскочил у всех, кроме Ладо, который так и не соображает, что он сказал.

Устинов подходит к столу, вынимает оттуда наган и мерными, спокойными шагами направляется к художнику. При виде дула тот тоже трезвеет и начинает пятиться к стене, пока, смешно дрыгнув ногами, не падает на кровать, оказавшуюся за его спиной. <...>

Медленно поднимается наган. Кусиков и я бросаемся между ними. Одно мгновенье, и Ладо стоит на коленях, прося прощения, а мы с Кусиковым летим куда-то в угол:

— Будете защищать — и вас заодно!

И вдруг вырывается Есенин. Он, кажется, никогда не был таким решительным. Он своим рязанским умом лучше нас всех оценил создавшееся положение. Он подлетает к стоявшему на коленях художнику: раз по морде! два по морде! Дид Ладо голосит, Есенин орет, на шум открываются двери и из коридора сбегаются люди. Стрелять Устинову уже трудно. Да и картина из трагической стала комичной: Есенин сидит верхом на Ладо и колотит его снятым башмаком.

Затем Устинов берет Ладо за шиворот и, спрятав револьвер, выводит гостя в коридор. Там легкий толчок, от которого Ладо головой открывает дверь противоположного номера; еще один толчок — и Ладо быстро сосчитывает абсолютно все ступени из бельэтажа.

Больше Ладо в кафе не появлялся»

----------------------------------------
То, что Есенин башмаком поколотил Дид Ладо - это конечно все смешно... Но то, что Устинов просто взял револьвер и со спокойной душой готов был стрелять в человека... Уж простите. Что уж там про Англетер говорить, ядрена матрена...