Margo » 17:12:47, Понедельник 30 Октябрь 2006
Я тут нарыла КОЕ-что... Кхм...
Из воспоминаний В. Шершеневича «Великолепный очевидец»:
«Среди нас в кафе „Домино“ был художник, фамилию его я не знал. Звали его псевдонимом Дид Ладо. Он был веселый парень и, несмотря на свои сорок-пятьдесят лет, держался так, что возраст его забывался. Он был схож с теми художниками, которые на улицах и на бульварах пишут мгновенные портреты. Карандаш Дид Ладо не знал задач искусства, но и не знал препятствий. За вечер в „Домино“ Ладо успевал зарисовать десяток матросов, которые хотели оставить свою памятку продажным спутницам, пяток поэтов, чтоб для рекламы разложить эти рисунки под стекло столиков, выпить десять стаканов кофе, и все это балагуря и словно развлекаясь, а не работая <...>.
Однажды Устинов, который жил в гостинице на Тверской (тогда она, кажется, называлась „Люкс“), пригласил к себе нас и Ладо. <...>
Мы сидели у Устинова и тихо ужинали. Столетнего вина не было. Дид Ладо осушал жидкость, недавно выкачанную из зазевавшегося автомобиля.
Беседа носила дружественный и мирный характер.
Устинов жаловался на напряженное положение на фронте. Кусиков, как всегда, бренчал гитарой и шпорами.
Устинов сказал:
— Того и гляди, они займут Воронеж.
Вдруг неожиданно для всех Дид Ладо, уже вместивший в себя больше влаги, чем может вместить бак „форда“, с явно несоображающими глазами ляпает:
— Вот тогда им по шее накладут!
Есенин не понял:
— Чего ты, Ладушка, плетешь чушь?! Если отнимут Воронеж, так, значит, не им, а нам наклали.
— Я и говорю: большевикам накладут, слава богу!
Устинов встает. Хмель выскочил у всех, кроме Ладо, который так и не соображает, что он сказал.
Устинов подходит к столу, вынимает оттуда наган и мерными, спокойными шагами направляется к художнику. При виде дула тот тоже трезвеет и начинает пятиться к стене, пока, смешно дрыгнув ногами, не падает на кровать, оказавшуюся за его спиной. <...>
Медленно поднимается наган. Кусиков и я бросаемся между ними. Одно мгновенье, и Ладо стоит на коленях, прося прощения, а мы с Кусиковым летим куда-то в угол:
— Будете защищать — и вас заодно!
И вдруг вырывается Есенин. Он, кажется, никогда не был таким решительным. Он своим рязанским умом лучше нас всех оценил создавшееся положение. Он подлетает к стоявшему на коленях художнику: раз по морде! два по морде! Дид Ладо голосит, Есенин орет, на шум открываются двери и из коридора сбегаются люди. Стрелять Устинову уже трудно. Да и картина из трагической стала комичной: Есенин сидит верхом на Ладо и колотит его снятым башмаком.
Затем Устинов берет Ладо за шиворот и, спрятав револьвер, выводит гостя в коридор. Там легкий толчок, от которого Ладо головой открывает дверь противоположного номера; еще один толчок — и Ладо быстро сосчитывает абсолютно все ступени из бельэтажа.
Больше Ладо в кафе не появлялся»
----------------------------------------
То, что Есенин башмаком поколотил Дид Ладо - это конечно все смешно... Но то, что Устинов просто взял револьвер и со спокойной душой готов был стрелять в человека... Уж простите. Что уж там про Англетер говорить, ядрена матрена...
Без поэзии чувств и любовный роман - проза ©