Oleg писал(а):Ну почему ж неловко-то, Ленок?!
Как говорится, за что себя ценю - так за красоту и скромность!!!
Шучуууууу!
А вообще, конечно спасибо за поддержку и такое чуткое и доброе отношения к нашим начинаниям! На самом деле больше всего жалко, что не все форумчане могут к нам присоединиться!.. Но обещаю докладывать обо всех наших открытиях!
Узнал недавно, кстати от сотрудников Есенинского музея на Б.Строченовском, что актёр Никоненко, который сыграл Есенина в "Пой песню, поэт..." - не такой уж простой и доброжелательный человек, как я думал, после того, как узнал, что он "открыл" частный музей на Сивцевом вражеке 44, где жили Анна Изряднова с первенцем Сергея Юрием и где Есенин сжигал бумаги перед роковым отъездом в Питер... Квартиру он никому вообще не показывает, а в памятные даты начинает раздувать вокруг своей деятельности новости о своём музее и редкостях, которые ему удалось слбрать, но которых опять же никто в глаза не видел?! Откуда столько таинственности? Почему сие ценности не сделать хотя бы для обозрения свободными?! Или в этом кто-то ему мешает? А может и нет там ничего и к имени Сергуна снова хотят примазаться?! Очень этот вопрос меня заботит и интригует!
Изряднова жила в 1925 г. во Вспольном переулке:
последний фрагмент взят по ссылке:
http://www.strannik.tv/esenin2.htm
Есенин всегда мечтал о своём семейном очаге, очень любил детей. «Есенин не забывал своего первенца, иногда приходил к нему».[27] Возможно, если бы Изряднова, взяв сына, приехала в Константиново, их семья уцелела бы... О верности и преданности Изрядновой Есенин помнил всю жизнь. В трудные минуты часто обращался к ней за помощью. В середине октября 1925 года, когда поэт работал над поэмой «Пармен Крямин», он неожиданно, в 8 часов утра, буквально ворвался в полуподвальную комнату Изрядновой, жившей тогда во Вспольном переулке. Спешно сбросив плащ, потребовал, чтобы растопила печь. Изряднова «стала уговаривать его, чтобы не жёг, жалеть будет потом, потому что и раньше бывали такие случаи: придёт, порвёт свои карточки, рукописи, а потом ругает меня – зачем давала. В этот раз никакие уговоры не действовали, волнуется, говорит: "Неужели даже ты не сделаешь для меня то, что хочу?". Повела его в кухню, затопила плиту. И вот он в своём сером костюме, в шляпе стоит около плиты с кочергой в руке и тщательно смотрит, как бы чего не осталось не сожжённым. Когда всё сжёг, успокоился, стал чай пить и мирно разговаривать. На мой вопрос, почему рано пришёл, говорит, что встал давно, уже много работал».[28]
В огне безвозвратно сгорели бесценные рукописи, письма, фотографии. Может быть, тогда Есенин сжёг только что написанную поэму. «А как твоя поэма "Пармен Крямин"? – Вспоминал издатель И.Евдокимов, готовивший в те дни "Собрание стихотворений" Есенина. – При распределении стихотворений по томам для издания Есенин обещал доставить поэму "Пармен Крямин", в которой, по его тогдашним предположениям, должно было быть 500 строк. Я о ней и напомнил теперь. – Я её вышлю, только дам другое заглавие. Пармен, пожалуй, нехорошо. В Ленинграде я допишу её. Она не готова. Тут мне мешают. Напишу четыре строчки, кто-нибудь придёт... В Ленинград я совсем, навсегда...»[29] Именно перед отъездом в Ленинград виделись Есенин и Изряднова последний раз. «Сказал, что пришёл проститься. На мой вопрос: "Что? Почему?" – говорит: "Смываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверное, умру". Просил не баловать, беречь сына».[30] Это было 23 декабря 1925 года – за четыре дня до смерти Есенина.
- ну, практически "Англетер".
, Ник подправь меня если что, как знаток Есенинской Москвы 
