http://www.esenin.ru/forum/viewtopic.ph ... c&start=90
Напомню:
"В декабре 1925 года он, как известно, покончил жизнь самоубийством. У него в это время было очень много друзей, с которыми он пьянствовал, которым он читал свои стихи или с которыми он - это тоже бывало - дрался. В "Доме Герцена" я чаще всего видел его с поэтом Кусиковым и писателем Мариенгоффом. Но настоящий, близкий друг был у него тогда, мне думается, только один: Григорий Устинов. Устинов был журналистом и писателем, я с ним одно время был близок, и источником нашей близости было довольно необычное обстоятельство: в 1918 году я был арестован немецкими военными властями в Ковно, и в газетах появилось сообщение, что я расстрелян. Устинов, с которым я был знаком еще в 1917 году, написал в московских "Известиях" очень лестное и теплое посмертное воспоминание обо мне.
После самоубийства Есенина в Советском Союзе и за границей было напечатано множество версий о причинах и обстоятельствах его смерти. По одной из них3, Есенин просил служащих "Английской гостиницы" в Ленинграде никого к нему не пускать, повесился вечером, и когда в 10.30 утра дверь была вскрыта по требованию Устинова, то Есенин уже много часов был мертв. Но сам Устинов рассказал мне о самоубийстве Есенина вот что.
Он с женой и Есениным поехал в Ленинград в тот период времени, когда у Есенина были в Москве большие неприятности, вызванные им самим. Он брал авансы во многих редакциях и издательствах, обещая принести стихи, и не исполнял обещаний. Кроме того, он продавал одно и то же стихотворение нескольким газетам или журналам, скандалил в редакциях, когда это становилось известно, и опять много пил. Дело дошло до того, что ему больше никто не хотел давать авансов, и московское редакторы условились между собою, что они не только не дадут ему ни копейки вперед, но и не будут его печатать, пока он не образумится.
В такой обстановке Есенин по совету Устинова поехал с ним и с женой Устинова в Ленинград. Никаких дел там у него не было. Устинов уговорил его поехать, чтобы поговорить с ним и повлиять на него, так как Есенин оказался в почти что безвыходном положении.
Разговор у них начался уже в поезде, и там же, в поезде, Есенина осенила идея, связанная, очевидно, с тем, что позже случилось. Он сказал Устиновым, что замышляет что-то, но не хотел сказать, что именно. Он говорил что-то в таком роде, что вот когда "вся Россия узнает", что он сделал, то тогда издатели, которых он вместе с редакторами московских газет и журналов особенно ругал, поймут, как они были несправедливы к нему, и сразу же переменят свое отношение к нему. Эту перемену отношения он особенно подчеркивал, повторяя все время, что они, то есть редакторы и издатели, будут "ползать перед ним", просить прощения и тому подобное. Я помню - со слов Устинова, - что его замысел был направлен к тому, чтобы "вся Россия опять его полюбила", а когда Устиновы сказали ему, что его и сейчас любят, но что он непременно должен облагоразумиться, то Есенин ответил, что они ошибаются, что его все ненавидят, но вот после того, что он сделает в Ленинграде, все сразу переменится.
Устиновы поехали с Есениным в "Английскую гостиницу", их комната была в том же этаже, что и комната Есенина. Они приехали рано утром, ночным поездом, и почти не спали по дороге. У Устиновых были в Ленинграде важные дела, они вскоре отправились в город и условились встретиться с Есениным за обедом в той же гостинице.
После обеда Есенин сказал, что ему хочется спать, и просил Устиновых, которые тоже собирались отдохнуть, разбудить его ровно через два часа. Он повторял это несколько раз, и когда добился обещания Устинова, что он разбудит его точно в условленное время, никак не раньше и не позже, то еще сверил свои часы с часами Устинова.
Устинов рассказывал мне, что ни он, ни его жена не обратили особого внимания на настояние Есенина, чтобы его разбудили именно в такой-то час. Они думали, что это с его стороны типичное пьяное упрямство без всякого значения. Есенин часто так упрямился, повторяя несколько раз одно и то же по совершенно пустяшным делам. Устинов даже рассердился, сказал Есенину: "Отстань и не дури мне голову", или что-то в таком роде, и в конце концов обещал постучать в его комнату ровно через два часа, только чтобы от него отвязаться.
Он пошел разбудить Есенина не в условленный час, а несколько позже. Есенин был уже мертв. Устинов был совершенно уверен в том, что Есенин не хотел умереть, а хотел только симулировать самоубийство, рассчитав точно время и надеясь, что Устинов спасет его в последний момент."
Источник:
http://www.ng.ru/style/2000-03-31/16_gertsen.html
=========
Читаем из воспоминаний Георгия Устинова:
"И одна из таких попыток была последняя — его бегство от семьи в Ленинград. Здесь он мечтал начать жизнь сызнова с 1919 года.
— Наймем вместе квартиру и будем работать, как тогда в «Люксе». А тетя Лиза (моя жена) нас будет кормить.
Любил ли он кого? Я думаю, любил только первую жену. Он очень хорошо говорил о Дункан, о некоторых других... но у него не было постоянной любви, кроме той, которая при этом была мучительной, потому что он не мог сойтись снова, и от него ушли...
Днем пред роковой ночью Сергей, когда мы были вдвоем в его комнате, нежно спрашивал меня про мою жизнь, сидя у меня на коленях. Спросил об одной девушке, о Р. П. И когда я ему ответил, он долго плакал, склонившись ко мне на плечо. О чем? Вероятно, о том, что он не встретил ни одного человека, в особенности ни одного писателя и поэта, у которых бы удачно сложилась жизнь. Сергей был совершенно трезв. Эта его трезвая тяжелая печаль отзывалась мучительной болью.
Я ушел от него часов в 7 вечера.
— Я еще зайду к тебе, Сережа.
— Обязательно заходи!
Но зайти не пришлось. Вечером ко мне пришел писатель Сергей Семенов, с которым мы просидели часов до 12-ти ночи. Семенов ушел, заходить было поздно, — "пусть выспится"... и Есенин в эту ночь уснул, чтобы больше уже не просыпаться."
http://esenin.ru/content/view/903/144/1/1/
===
как говориться " ... Иль лыжи не едут ..." или я что-то не понимаю ... выходит Устинов не врет, а просто не договаривает!!!
Врут только Эрлих и Устинова Е.