Данита » 12:41:35, Пятница 24 Август 2007
«6
В двадцать пятом году Устинов появился в Ленинграде17, но на более продолжительный срок, о чем он мне сразу же и заявил.
Пришлось устраивать его где-либо помимо нашей квартиры, хотя и очень обширной, так как мужу моему становилось все хуже и хуже.
И я устроила его в одной из ленинградских гостиниц, что также было весьма трудно ввиду полного отсутствия в тот момент каких-либо жилых помещений...
Вслед за ним появился вскоре и Есенин, которого я также устроила в той же гостинице18 благодаря знакомству с одним из ее сотрудников — большому поклоннику литературы и искусства...
О приезде Есенина Устинов сообщил мне с несказанной радостью, и дня через два-три они вместе пришли к нам.
Пришли оба сильно выпившие, но Устинов, как всегда, корректный и культурный, Есенин, наоборот, развязный и даже наглый...
Устинов успокаивал расходившегося «Сереженьку», но ничего не выходило, и все, что взбрело в тот момент в одурманенную голову поэта, он нам и преподносил, ни с кем... и ни с чем не считаясь.
Все это было настоящим и пошлым бахвальством...
В конце концов я не вытерпела и после его выкрика: «Я — бог», «Я — все», «вы все ничтожества» — сильно и неожиданно для себя самой схватила Есенина за руку… и... выкинула его за дверь… закрыв ее за собой...
Устинов как-то съежился и просящим голосом начал уговаривать меня «пустить Сереженьку обратно».
Я не соглашалась, мотивируя свой отказ, что «Сереженьке надо прийти в себя».
И, действительно, неожиданное положение, в котором Есенин очутился, сразу привело его в «себя» и протрезвило. И он вошел к нам обратно тихим и спокойным, как ни в чем не бывало...
В этот вечер после ужина Есенин много читал нам...
Читал прекрасно... Вдохновенно... Незабываемо...19
7
Дни шли...
Устинов появлялся у нас ежедневно...
Есенин же продал бесследно. И я умышленно о нем не спрашивала Устинова.
Обижен ли был Есенин на меня... Замотался ли он окончательно — не знаю, но последнее предположить можно было свободно, так как за этот короткий промежуток времени он успел уже устроить несколько скандалов и дебошей...
И один из них на вечере у Ходотова...
Скандал, как говорится, на весь город...
Кто-то... что-то не так ему сказал... А может быть, не так и посмотрел...
Он запустил бутылкой...
В ответ полетела вторая...
Одни из присутствующих стали на сторону Есенина... Другие на сторону его противника.,.
И опять «произошел бой» при непосредственном и благосклонном участии и инициативе Есенина. 20
Этот громкий скандал у Ходотова заставил, по-видимому, московского гостя «скрыться» на время от публики и искать «тихое семейство».
Вспомнил он и о нас.
И пришел вновь. И вновь с Устиновым. И оба выпившие, но, к сожалению, не вновь...
Мы сидели в столовой и пили чай.
В этот вечер мы были не одни, у нас в гостях был один из врачей-хирургов21, очень обрадовавшийся встрече и знакомству с Есениным и неоднократно, при моем содействии, уговаривавший Есенина в этот вечер прочесть что-либо...
Есенин «ломался»...
И вновь, и вновь — с самовлюбленным выкриком... Неизменным бахвальством и пьяным пренебрежением, которое <с которым? > он и кидал нам, присутствующим, кажется, и на сей раз всех «богов»...
Но и у меня «вновь» начала «чесаться» рука.
Есенин, по-видимому, вспомнил «старое». Успокоился. И прочел два или три из своих стихотворений. Прочел так же, прекрасно. Так же вдохновенно, как бы перевоплощаясь в далекое ему уже и безвозвратное прошлое.
Врач слушал восторженно и внимательно, но все упорнее и упорнее не сводя с Есенина глаз.
И когда чтение окончилось, он вдруг совершенно неожиданно обратился к Есенину с вопросом, не болит ли у Есенина нос.
Есенин замялся... И ответил отрицательно.
Попросив разрешения пройти ко мне в спальню, врач попросил туда же и меня, и Есенина и, поставив Есенина вплотную перед собой, он быстро обеими руками вправил Есенину поврежденную, по-видимому, переносицу.
Есенин «смирился» и стоял сильно смущенным.
Ни я, сидевшая рядом с Есениным, и никто из остальных присутствовавших не заметили совершенно неуловимого простым глазом дефекта в лице Есенина, кроме опытного глаза хирурга.
На все мои вопросы — как и когда «это» произошло — Есенин неохотно начал рассказывать мне о «падении его с лошади» во время верховой езды.
Где и когда «катался верхом» Есенин... В каком «помещении» — так и осталось покрытым мраком неизвестности.
Но... как катался Есенин — было ясно...
Об этом «падении» не знал ничего и Устинов, давший мне в этом слово...
Прощаясь, уходивший врач дал Есенину карточку с указанием места нахождения клиники, времени приема и тому подобное, искренне советуя Есенину обязательно на другой же день зайти к нему на прием...
Есенин также искренне поблагодарил...
И через неделю, если не более, на мой вопрос, был ли Есенин в клинике, я услышала отрицательный ответ хирурга.»
Это когда было-то?????????????????????????