SASHA » 01:58:03, Среда 13 Август 2008
Далее из воспоминаний Г.Устинова. (если, конечно, это интересно, и я не повторяюсь)
<…>
Минувшим летом Есенин приезжал ко мне на московскую квартиру несколько раз и всегда очень рано, около шести утра. Умер он в пять часов утра! Боязнь остаться в эти часы одному служила предостережением. И накануне смерти, когда Есенин приехал в гостиницу «Англетер» в Ленинграде, где я жил уже несколько месяцев, он, остановившись здесь, на другой же день по приезде пришёл ко мне в номер также в шестом часу утра и пробыл до рассвета. Но пришёл он не встревоженный, а какой-то по-особенному смиренный, непохожий на себя. Как будто очень ему было неловко, что разбудил так рано. На другой день, по его словам, он также приходил, но постучал, должно быть, так тихо, что мы не услыхали, и он ушёл. А на следующий день он усилено просил, чтобы его пускали ко мне, если он придет даже и очень ранним утром. Но он не пришел…
<…>
Итак, Ленинград «корился» легко. А ко всему этому – затяжной квартирный кризис в Москве, постоянно кочующий образ жизни, нет даже места. Где бы прислониться написать стихотворение. Впрочем, с женитьбой Есенина на С.А.Толстой квартирный кризис в той или иной мере устранился. Но тут было очень много самых разнообразных неудобств.
Есенину казалось, что ему мешали работать, раздражали, следили за каждым его шагом, не давая побыть одному. Месяц лечобы изгнал похмельное состояние, нервы окрепли, вот только отпраздновать отъезд, проститься с приятелями – и да здравствует новая жизнь!
Выйдя из клиники, Есенин стал готовиться к отъезду в Ленинград.
Он забрал с собою все свое имущество, рукописи, книжки, записки. Он ехал в Ленинград не умирать, а работать.
Приехав в Ленинград, Есенин отправился на квартиру к поэту В.Эрлиху. Оставив здесь легкий багаж, Есенин на том же извозчике немедленно отправился в «Англетер», повидимому, желая разыскать меня.
- Устинов здесь живет? – спросил он у портье.
- Живет. Его номер 130.
- Я знаю, - быстро ответил Есенин.- А свободные номера есть?
- Есть.
И он тут же снял номер. Сбросил пальто в своем номере и пришел ко мне, этажом повыше. Он был в шапке, в длинном шарфе из черной и красной материи, радостно- возбужденный, с четырьмя полубутылками шампанского,
Расцеловавшись, он тут же выразил обиду:
- Понимаешь ли, нет бутылками-то! Я взял четыре полубутылки!..
Вино было выпито, от новой покупки я отговорил Есенина, сказав, что мне необходимо сейчас же ехать в редакцию «Красной Газеты».
Вечером он уже ждал меня. У него было накуплено много всякой всячины: гусь, разные закуски, разное вино, коньяк, шампанское. Был канун Рождества. Есенин пил мало, пьян он не был. Весь вечер читал свои новые лирические стихи. Раз десять прочитал «Чорного человека», теперь уже отделанного, в том виде, как он в последствии был напечатан в журнале «Новый мир». Читая, Есенин как бы хотел внушить что-то, что-то подчеркнуть, а потом переходил на лирику, - и это его настроение пропадало. В шестом часу утра он разбудил меня, сидел до рассвета, потом вместе с Эрлихом пошли разыскивать Н.Клюева. Клюева они нашли не сразу. Облазили несколько квартир. Встреча была обычной. Расцеловавшись, Есенин сел, рассматривая прищуренным взглядом убранство клюевского жилища. Очень много икон, перед иконами лампадка. Посидев, Есенин хотел прикурить от лампадки, но Клюев воспротивился так, что даже вышел умываться, Есенин погасил лампадку, сказав Эрлиху:
- Ты ему не верь, он все притворяется! Посмотри, вот он и не заметит, что лампадка погашена.
И, действительно, Клюев не заметил. Это очень веселило Есенина. Клюев оделся, и они втроем пришли в «Англетер» в комнату Есенина. Есенин опохмелился, но пьян не был. Он читал Клюеву все свои новые стихи. Клюев слушал, сложив руки на животе, посматривая на Есенина из-под своих мохнатых мужицких бровей.
- Ну, как, Николай?
- Хорошие стихи, Сережа, очень хорошие стихи! Вот если бы все эти стихи собрать в одну книжечку да издать ее с золотым обрезом, она была бы настольной книжечкой у всех нежных барышень…
Есенин долго сидел молча, мрачно насупившись.
- Удивительное дело, - сказал он, наконец, хрипло, - знаю тебя давно; Николай, знаю многие твои черты, которые как-то выродились, сгладились, а вот эта твоя черта… подлость…
А через некоторое время он прибежал в мою комнату и уже весело сказал:
- А я, понимаешь ли, выгнал Клюева. Ну его к чорту!
Но это было неверно. Есенин расстался с Клюевым сдержанно, но даже звал его обязательно прийти вечером. Клюев обещался, но не пришел. Следующее их свидание было уже на Фонтанке в ленинградском Доме Печати, когда Есенин лежал в гробу, а Клюев стоял в стороне со сложенными на животе руками и лил обильные молчаливые слезы».
Далее о последнем дне:
«<…>
Под каким-то предлогом я ушёл к себе. Вскоре ушел и Эрлих, Есенин остался один. Часов в девять вечера Эрлих заходил к нему. Есенин сидел одетый: в комнате было холодновато. Он накинул на плечи пальто.
Когда Эрлих уходил, Есенин сказал ему:
- Иди, Вова, выспись! Я тоже отосплюсь, а завтра – за работу! Достань нам квартиру в семь комнат. Три я возьму себе, а четыре – Устиновым…
А мне он перед этим говорил:
- Найдем вместе квартиру и вместе будем работать, как тогда, в «Люксе». Я начну все сызнова…
Прощаясь со мной, он спросил меня:
- Ты, конечно, зайдешь ко мне?
- Конечно.
- Обязательно заходи, только поскорее! Скажи. Чтобы меня пускали к тебе по утрам…
<…>
Что привело к столь стремительному концу? Есенин не приехал умирать – это бесспорно. Мучительное состояние похмелья? Но он накануне был трезв. Галлюцинации, которые начинаются у алкоголиков как раз тогда, когда они бросают пить? Но Есенин пьянствовал не столь продолжительное время, чтобы у него начались галлюцинации.
«Переиграл»? Когда я увидел его висящий труп, я пережил нечто, что сильнее ужаса и отчаяния.
Труп держался одной рукой за трубу отопления. Есенин не сделал петли, он замотал себе шею веревкой так же, как заматывал ее шарфом. Он мог выпрыгнуть в любую минуту. Почему он схватился рукой за трубу? Чтобы не вывалиться, или же – чтобы не дать себе возможности умереть? Говорят, что вскрытием установлена его мгновенная смерть от разрыва позвонка. Может быть, он не рассчитал силы падения? Когда выбил из-под себя тумбочку – и умер случайно, желая только поиграть со смертью?
Все это пока неразрешимая тайна. Быть может, наука когда-нибудь найдет способ открывать психические тайны даже после того, как человек умер. Но пока еще этого нет. Врач, делавший вскрытие, на мой вопрос – можно ли что-нибудь из последних психических переживаний установить путем вскрытия, ответил, с грустью пожав плечами:
- Наука тут бессильна. Мы можем установить только физические аномалии, психика же отлетает вместе с последним вздохом. Она – для нас неуловима, поскольку мы имеем дело уже с трупом.»
Георгий Устинов.
Орфография и пунктуация сохранены.
Год написания воспоминаний отсутствует.
Поразило вот это:
"Под каким-то предлогом я ушёл к себе. Вскоре ушел и Эрлих, Есенин остался один. Часов в девять вечера Эрлих заходил к нему. Есенин сидел одетый: в комнате было холодновато. Он накинул на плечи пальто."
Хотя здесь столько противоречий... я даже не знаю, писал ли это Устинов сам(((