Апостол нежный Клюев или ладожский дьячок?

[Минчанка]

А где ее можно почитать? Светик, ты в музее не спрашивала?

[perpetum]

Я даже не знаю, где можно почитать книгу 27-го года... Наверное, прямо в музее, или дома у Прокушева - он, наверняка, себе нарыл.))))))))

Я смотрела в букинисте - такого нет, конечно. Она наверное редкостью считается.

[Минчанка]

Так она что, в единственном экземпляре?! Круто!

[Nika]

Ух ты ёлки-палки! Вот эт новость, Светик! Что ж там Миколай мог понаписать, что книга не переиздавалась, и даже старые ее издания нигде не имеются.. Да еще и С КЕМ он писал!!! Фамилии Медведева в списке близких друзей, да и вообше друзей и знакомых не упоминается что-то. Вроде только у Кузнецова встречала и то понятно, в каком контексте. Очень интересно, когда посторонние люди начинают писать воспоминания о тех, кого и не знали.. Да еще и в соавторстве с одним из ближайших друзей! Неужто Миколай так вот продался? Обольстил его, что ль, Медведев...

[Taurus]

В этой книге вроде не воспоминания, а статья Медведева и Клюевский "Плач о Сергее Есенине". И еще где-то читала, что Клюев с Медведевым друганами были))))))))

[Taurus]

Это к портрету Клюева, из статьи И. Западалова. У кого-то остались хорошие и светлые воспоминания о Миколае.

<...>Чтобы закончить тему о встречах Клюева в доме, где я родился, на Фонтанке, 64, кв. 14, хочу прояснить со слов матери, как и по своим детским наблюдениям, одну черту характера Клюева, которая, как и другие мифы, перекочевала из рапповских сочинений в исследования наших дней. Впрочем, и «меньшой брат» Сергей Есенин, и его приятель Анатолий Мариенгоф, и даже близко знавший Клюева Леонид Борисов, тоже, кстати, пивавший чаи на Фонтанке, когда гостил Клюев, способствовали утверждению нелепого мнения. Все они в один голос свидетельствовали, что «певец олонецкой избы» - человек скрытный, замкнутый, необщительный, даже в чем-то с хитрецой, себе на уме; что он любит властвовать, подчинять себе слабые натуры.
Как наблюдали родители мои, все это - напраслина, нечестный навет. Клюев всегда умел слушать своего собеседника, будь он пожилой человек или юноша. Беседы и споры с дедушкой, отцом иногда продолжались несколько часов, а то и переходили на следующие вечера, и никогда не кончались ссорой. Клюев, как подметила мать, не терпел жаргона, ругательств, грубого слова, хотя не переносил эту неприязнь на личные взаимоотношения. Известно, что «милый матюжник» Есенин, автор «Облака в штанах» Маяковский, обильно и демонстративно эпатируя читателя, оснащали свою речь площадной бранью, вульгаризмами, блатным жаргоном. Когда подобные стихи читали при Клюеве, он презрительно поджимал губы, осенял себя крестным знаменем, произнося нечто вроде известных строк: «Я гневаюсь на вас и горестно браню».
По своему образованию, культуре, как бы мы сейчас сказали, интеллекту, он был несомненно богаче, выше многих своих литературных соратников, что, наверняка, и раздражало иных бесталанных, но самолюбивых критиков пролеткультовской закваски и тех, кто верил их недобросовестным домыслам. «Он особенно был подчеркнуто вежлив, корректен, предупредителен с пожилыми людьми, простолюдинами. С женщинами же всегда предупредителен и приветлив», - вспоминала мама. И наверно, из ревности, что ли, Леонид Борисов, наш общий друг, незадолго до смерти писал, что выступая в дружеской компании, Клюев не мог терпеть особ прекрасного пола. Ему, мол, всегда хотелось читать, когда не было дам или их было немного. «Одну он еще переносил, но если бы присутствовало не менее пяти, Николай Алексеевич наверняка ушел бы не попрощавшись».
«Это чушь! Чистая неправда! - восклицала мать, отложив книгу Борисова. - Леонид Ильич должен был бы хорошо помнить, как приветлив был Клюев с хозяйкой квартиры на Фонтанке Пелагеей Артамоновной, с ее еще наивными и простодушными дочерьми, Кэтти и Мэри. И вообще, ведь самым частым и любимым образом в поэзии Клюева была девица-краса, женщина-пряха, мать-Россия».
И правда, разве мог бы поэт, равнодушный, презирающий женщину, создать такие шедевры нашей лирики, как «Ты все келейнее и строже», «Любви начало было летом», как посвященные горячо любимой им матери Прасковье Дмитриевне «Избяные песни».
Для этого надо иметь большое, благородное сердце и высокий полет души. Пусть же этот очерк послужит тому, чтобы «белых пятен» в биографии Клюева становилось все меньше.

http://www.belousenko.com/wr_Dicharov_Raspyatye2_Klyuev.htm

[Nika]

Клюев, как подметила мать, не терпел жаргона, ругательств, грубого слова, хотя не переносил эту неприязнь на личные взаимоотношения. Известно, что «милый матюжник» Есенин, автор «Облака в штанах» Маяковский, обильно и демонстративно эпатируя читателя, оснащали свою речь площадной бранью, вульгаризмами, блатным жаргоном. Когда подобные стихи читали при Клюеве, он презрительно поджимал губы, осенял себя крестным знаменем, произнося нечто вроде известных строк: «Я гневаюсь на вас и горестно браню».

Ну-ну... Да ну, театр какой-то Клюев устраивал..

[Taurus]

Вот есть такое стихотворение Клюева "Путешествие".(жаль, не могу найти его целиком, а так хотелось бы прочитать). Я во многом не понимаю поэзию Миколая, но это стихотворение мне чем-то понравилось, напомнило глобальность некоторых строчек Маяковского и есенинскую "Инонию".
"Я здесь", - ответило мне тело, -
Ладони, бедра, голова -
Моей страны осиротелой
Материки и острова (...)
Вот остров Печень. Небесами
Над ним раскинулся Крестец.
В долинах с желчными лугами
Отары пожранных овец. (...)
Но дальше путь, за круг полярный,
В края Желудка и Кишек,
Где полыхает ад угарный
Из огнедышащих молок.
Где салотопни и толкуши,
Дубильни, свалки нечистот,
И населяет гребни суши
Крылатый, яростный народ".(...)
"О, плотяные Печенеги,
Не ваш я гость! Плыви, ладья,
К материку любви и неги,
Чей берег ладан и кутья! (...)
Здесь Зороастр, Христос и Брама
Вспахали ниву ярых уд,
И ядра - два подземных храма
Их плуг алмазный стерегут".

[Надя]

Вот это стихотворение....
Слушайте я благодаря нашему форуму чувствую себя первокласницей, в том смысле что часто от удивления рот открываю, пойду читать Клюева.....

Ха! Ну надо же....

Но дальше путь, за круг полярный,
В края Желудка и Кишек,
Где полыхает ад угарный
Из огнедышащих молок.

[Nika]

По-моему, жгучее стихотворение! Нет, не понимаю я Клюева.. ну никак.. Отдельные его строчки в стихах нравятся, но в общем и целом.. не могу.. А когда слышу:

Копыыытом бьет о хрррудииину, -
Дескать, выыыыыыыпусти на долиииинуу...

.. валюсь паццтол Хотя своеобразное очарование есть, но очень слащаво.

[Margo]

А когда слышу:

Копыыытом бьет о хрррудииину, -
Дескать, выыыыыыыпусти на долиииинуу...

.. валюсь паццтол

ыыыыы! Не у меня одной такие эмоции при прослушивании Клюева! Я аццки ржу... "Ты Рассеееяяяя... лихая тёШЧа!..." Клюев зарыдал...

Не могуууу...

Дескать, УЫыыыыыыыпусти на дАлиииинуу

[Nika]

Я аццки ржу... "Ты Рассеееяяяя... лихая тёШЧа!..." Клюев зарыдал...

Не могуууу...

Дескать, УЫыыыыыыыпусти на дАлиииинуу

Даа, "тёшча" - это тоже мощно! Не знаю, как это раньше спокойно слушали...

[Margo]

О, да! Я хочу в начало 20 века попасть! Там столько было поэтов! Больше чем сейчас фабрикантов И все, небось, стихи свои читали, как только могли! Старались изо всех сил, пыжились! Как только народ терпел? В основном-то бесфкусица была, про кашицу и птичек... Уши вянут. А тогда за круть считалось! Вот бы послушать Эрлиха!

[Taurus]

Я хочу в начало 20 века попасть! Там столько было поэтов! Больше чем сейчас фабрикантов

Это точно, плодились и множились)))) Из Шенталинского: "В адресно-телефонном справочнике “Весь Петроград” за 1917-й чуть ли не на каждой странице в графе “профессия” находишь — “литератор”. Страна писателей. Почему лишь немногих из них мы знаем? Куда они все делись? Погибли? Эмигрировали? Сменили профессию? Призадумаешься… Разметало пишущее сословие."
Ну и еще из Клюева:
О скопчество - венец, золотоглавый град,
Где ангелы пятой мнут плоти виноград,
Где площадь - небеса, созвездия - базар,
И Вечность сторожит диковинный товар:
Могущество, Любовь и Зеркало веков,
В чьи глуби смотрит Бог, как рыбарь на улов!
О скопчество - страна, где бурый колчедан
Буравит ливней клюв, сквозь хмару и туман,
Где дятел-Маята долбит народов ствол
И Оспа с Колтуном навастривают кол,
Чтобы вонзить его в богоневестный зад
Вселенной матери и чаше всех услад!

А вот это мне действительно очень нравится. В нем особенно заметно как повлияло творчество Клюева на Есенина.
Я люблю цыганские кочевья,
Свист костра и ржанье жеребят,
Под луной как призраки деревья
И ночной железный листопад.

Я люблю кладбищенской сторожки
Нежилой, пугающий уют,
Дальний звон и с крестиками ложки,
В чьей резьбе заклятия живут.

Зорькой тишь, гармонику в потемки,
Дым овина, в росах коноплю...
Подивятся дальние потомки
Моему безбрежному "люблю".

Что до них? Улыбчивые очи
Ловят сказки теми и лучей...
Я люблю остожья, грай сорочий,
Близь и дали, рощу и ручей.

[Ольга Сергевна]

Это точно, плодились и множились)))) Из Шенталинского: "В адресно-телефонном справочнике “Весь Петроград” за 1917-й чуть ли не на каждой странице в графе “профессия” находишь — “литератор”. Страна писателей. Почему лишь немногих из них мы знаем? Куда они все делись? Погибли? Эмигрировали? Сменили профессию? Призадумаешься… Разметало пишущее сословие."

Ой, Настя, и сейчас поэтов мерено немерено... Вон, на "стихире" только сколько... Просто сегодня как таковой профессии "литератор" нету. Другое дело, что тогда особая атмосфера была, поэзия - как стиль жизни...