Модераторы: perpetum, Дмитрий_87, Юлия М., Света, Данита, Татьяна-76, Admin
Сергей КОШЕЧКИН
БОРЩ С ГРЕЧНЕВОЙ КАШЕЙ
(Этюд из цикла "Золотое руно поэта. Есенин на Кавказе")
Простите мне..
С.Есенин. Письмо к женщине.
Уже третий день Есенин жил в семье Тициана Табидзе. По утрам он вместе с Тицианом уходил на час-другой в редакцию "Зари Востока", где у него появилось немало друзей - от редактора до машинисток. Потом с Вержбицким, выпускающим, или с тем же Тицианом прогуливался по проспекту Руставели, наблюдая за размеренной городской жизнью. Иногда заходили на базар - шумный, крикливый, переливающийся всеми цветами радуги. К обеду возвращались к Тициану, где их уже ждали.
В тот день Тициан, оставив Есенина в редакции с Паоло Яшвили, поспешил домой пораньше: надо было помочь жене и теще приготовиться к приходу гостей: на обед были приглашены друзья-поэты. Нина с матерью были на кухне. Тициан занялся винами. На стол были поставлены "Твиши", "Напареули" и любимое Есенина - кахетинское.
Зайдя на кухню, Тициан всплеснул руками:
- Ну, госпожи, вы у меня молодцы! Не успел я оглянуться - уже все
готово!
- Да уж, у вашей жены в руках все горит, - добавила, любуясь дочерью, ее неутомимая помощница.
- Смотрите, захвалите, улыбнулась Нина и, помолчав, продолжала:
- Кстати, Тициан, что ты знаешь о первой жене Сережи? Ведь он при мне о ней никогда не говорил. Тициан замялся.
- Да я и немногое знаю. Что мне известно? Познакомились они в
Петрограде, в самый канун революции. Она работала, кажется, в редакции одной газеты... Венчались где-то на Севере... Она родила ему дочь и сына.
Потом между ними пробежала какая-то черная кошка, и они разошлись. Зовут ее Зиной. Вержбицкий говорил мне, что она очень женственная, классической красоты...
- И он оставил красавицу! - укоризненно произнесла Нина.
- Видно, не любил, потому и оставил. Впрочем, он, пожалуй, и к Айседоре Дункан не питал особой страсти...
У двери позвонили.
- Наверное, Сережа, - заторопился Тициан. _ Пойду открою.
Нина тоже пошла встречать гостя.
Есенин вбежал возбужденный, раскрасневшийся с большим букетом белых и желтых хризантем. Тут же, у двери, осыпал цветами растерявшуюся от неожиданности Нину и с возгласом: "Виват, "Заря Востока"! повел друзей в зал. Оказалось, он получил гонорар в редакции газеты, перевел деньги сестрам в Москву и был счастлив.
На радостях Тициан открыл бутылку кахетинского и разлил по бокалам. До прихода приглашенных на обед поэтов оставалось не менее часа, и все направились в комнату Тициана - он обещал показать только что купленные книги.
Среди новых приобретений Тициана оказалась поваренная книга на грузинском языке.
- Тициан у нас гурман, любит вкусно поесть, - пояснила Нина, видя, как Есенин рассматривает цветные иллюстрации в книге. - Он, например, любит по-особому рецепту приготовленный суп харчо. А что из кушаний вы любите, Сережа?
Есенин улыбнулся и, закрыв книгу, сказал:
- Я люблю русский красный борщ с гречневой кашей. Вот мама, - он обратился к вошедшей в комнату матери Нины, - очень вкусно угощает, а такое блюдо, наверное, не умеет делать...
Мать Нины засмеялась, заметив, что и такое блюдо немудрено сготовить - завтра к обеду оно будет подано...
- Вот спасибо, - оживился Есенин. - А у меня в деревне на такое блюдо бабушка была мастерица. А особенно бесподобный борщ делала жена моя Зинаида...
Нина и Тициан переглянулись.
- Расскажите подробнее, Сережа, - попросила Нина, усаживаясь на диван рядом с Тицианом и матерью.
- Мы тогда жили в Петрограде, на Литейном, - началЕсенин. - Зина оказалась женщиной хозяйственной, энергичной. С продуктами
тогда было туговато, но и при всем их скромном наборе она
придумывала необыкновенно вкусные вещи. Тут-то я и закинул удочку насчет борща. Она научилась его готовить сразу, но с особым блеском ее умение проявилось после того, как она посоветовалась со своей матерью Анной Ивановной
- А ее мама жила с вами? - спросила Нина.
- Нет, - продолжал Есенин,
- Зинины родители жили в Орле. Слушали о таком русском городе? Находится он в средней России, интересный город... Тургенев там жил и родился... Леонид Андреев... Жил Лесков... Жил и похоронен генерал Ермолов, что под Бородино лично водил войска
в атаку...
- Это - Алексей Петрович?- поинтересовался Тициан.
- Да,да, - подтвердил Есенин,- самый он, командир отдельного
Грузинского корпуса, глава военной и гражданской власти на Кавказе.
- Так, вот, - рассказывал Есенин, - в этом Орле мы с Зиной и
погостили несколько дней. И здесь-то она и показала, на что способна.
- Вы знаете, с каким искусством она делала этот борщ? Я думаю, если бы она пошла по поварской линии, из нее получился бы мастер своего дела. Я не раз наблюдал, как она священнодействовала. Сначала готовила мясной бульон. Чаще бралась говяжья лопатка, варилась часа два. А в это время Зина нарезала в мелкую соломку свеклу, морковь, лук. К ним добавлялись помидоры, немного сахару, немного масла. Потом все тушилось, время от времени перемешивалось, чтоб не пригорало...
- А капусты не было? - спросила Нинина мать, с интересом
слушавшая Есенина. Она всегда с особым уважением относилась к людям, понимавшим толк в еде и знающим способы ее приготовления.
- Как же без капусты, была! Есенин прошелся по комнате. Она ее аккуратно шинковала и спустя какое-то время клала в кастрюлю. А потом - немного выждав - вынимала мясо и заливала бульоном овощи. Варила, -пробуя и добавляя по вкусу соль, перец лаврушку... Нет, мама, это было, ей богу, священнодействие...
Тициан смотрел на друга и удивлялся: вроде, гурманом Есенин не был, к еде всегда относился если не равнодушно, то весьма спокойно, а тут такие познания в кулинарии вплоть до того, как надо нарезать овощи для какого-то борща. И откуда эта восторженность?
Не меньшее удивление у Тициана вызывал рассказ Есенина о том, как Зина готовила рассыпчатую гречневую кашу. Тут были такие тонкости, что их мог знать только знаток кулинарного дела. Скажем, крупу в подсоленной воде надо варить до тех пор, пока не впитается вся вода. А когда каша загустеет, кастрюлю надо плотно закрыть крышкой - каша должна упреть.
Слово, "упреть" Есенин произнес, растягивая слоги, как бы подчеркивая его редкость.
Нина, как и Тициан, дивилась подробному рассказу Есенина и недоумевала: чего это Сережа до мелочей запомнил женское занятие на кухне?
Вскоре стали собираться на обед поэты. Первым явился Паоло Яшвили, веселый, озорно сверкая глазами, в своей непременной с узким козырьком синей кепи. Затем в двери щумной компанией ввалились Георгий Леонидзе, Сандро Шаншиашвили, Валериан Гаприндашвили. Замыкал группу Шалва Апхаидзе с красной розой в руках. Из приветственных возгласов выделялся бас Шаншиашвили: "Сережа, здравствуй!"
- Ну, вот и милая семейка в сборе, - шутила Нинина мама. - Теперь можно за стол.
Во время обеда няня привела с прогулки Ниту, дочь Табидзе. Та, едва увидев Есенина, помахала ему рукой:
- Золотая монета!
Есенин, до того улыбавшийся, шутивший, вдруг загрустил, на обращения друзей стал отмалчиваться. Гости, видя такое настроение поэта, долго засиживаться не стали и разошлись...
Наутро Есенин что-то долго не выходил к завтраку. Нина постучала в дверь комнаты, где он спал. Войдя, она увидела его в слезах.
- Что с вами, Сережа? - обеспокоенно спросила она. - Чем вы
расстроены?
Есенин грустно усмехнулся и тихо ответил:
- Да так... Вспомнил борщ с гречневой кашей...
Галины подружки уложили Сережу спать и проверяли, холодный ли у него нос, не простудился ли?
И, спрашивается, разьве такая вот женщина, как Галя, может мужика удержать?
Margo писал(а):[color=darkred][size=12]Еще раз о еде и супружеской верности.
Мужика надо кормить, а особенно русского! Если хочешь удержать - настряпай обеду, супа с пирожками - и он у тебя в кармане! Зинке вОООттакущий респект, знала ведь, что мужику надо-то! =))) ]
Пользуясь правами уборщицы, я имела право трогать все вещи Сергея, находящиеся на его столе.
Однажды я увидела у него на столе чудную маленькую коробочку. В коробочке лежали два золотых кольца, одно было тяжелое большое — это венчальное, решила я, другое было маленькое, на тонком ободочке. К кольцу была прикреплена чудесная веточка из изумруда. Это кольцо пришлось мне как раз на средний палец.
— Ма, — обратилась я к матери. — Сергей наш женился.
Мать всегда говорила со мной как со взрослой.
— Ты почему так думаешь? — спросила она.
— Ну, это ничего не значит, — махнула она рукой на кольца, — мало ли за ним бегают. Какая-нибудь умница на память навязала ему. Я не согласилась, кольцо большое с его руки, ты помнишь, нам семена огурцов Сергей прислал, обратный адрес на посылке был женский — Зинаида Николаевна Райх — это его жена.
— Не знаю, мало ли Райхов этих у него.
Вскоре к нам зашла монашка Фима безносая (нос у нее провалился, и только две дырочки торчали на месте носа, у нее дурная болезнь, не бери у нее ничего и не давай ей пить из кружки, лучше дай стакан и разбей его, как она уйдет, говорила мне мать).
Фима, толстая, как печка, как ясный месяц вкатилась к нам. Крестики, иконки, ленточки и разный товар божественный находился у нее в огромной корзине, которую она носила на руке. Матери не было дома и я не выдержала, накупила всех святых, какие относились к нашему дому: Татьяну-мученицу, Сергея преподобного и т. д. Не забыла я купить и Зинаиду-мученицу. Когда пришел Сергей, я немедленно разложила свои покупки и заявила ему, что преподобного Сергия и мученицу Зинаиду он, если хочет, может взять в Москву с собой. Сергей расхохотался, а зачем Зинаиду купила?
— Я знаю, что у нас в семье есть Зинаида, вот и купила.
Он ничего не ответил.
— Ну, иди, не мешай мне, — ласково сказал он и отвернулся к окну.
С венчальным кольцом случилось несчастье, Сергей взял его с собой на рыбную ловлю. Ловить рыбу он ходил на шлюз, там почему-то водится всегда крупная рыба, и ловить ее надо с блесной. В этот раз у него рыба сорвала две блесны, и он, на счастье, вместо блесны привязал кольцо свое венчальное, и кольцо проглотила рыба и оборвала леску. Об этом мне доложили мальчишки, наши соседи, они бегали с ним на шлюз.
Маленькое кольцо Сергей подарил мне.
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1