Чекисты-Имажинисты-Имажинисты-Чекисты

[perpetum]

Дорогие друзья,

тема посвящена обсуждению недавно попавшихся на глаза сведений и точек зрения, сводящихся к тому, что имажинизм был искусственно создан по заказу ГПУ. Имажинистами были априори преданные Дзержинскому люди, целью которых было поддерживать никому в принципе не нужное литературное течение дабы внедриться в литературные ряды, распылять среди читателей идеи о военном коммунизме, массовом терроре и прочую ахинею.

Расскажу свою цепочку...

1) Книга Занковской, где они говорит о непосредственной связи имажинизма с ЧК как о бесспорном и документальном факте.

2) Книга Карпуса, с его дневником, где об этом говорится также, без особых сомнений.

3) В этом свете становится более-менее понятной статья Лавренева "Казненный дегенератами", где в гибели Есенина обвиняются имажинисты. Без главной наводки - имажинисты - это ГПУ-ники - мне эта статья была не совсем понятна. Причем, казалось бы имажинизм, когда Есенина убили не литераторы и не критики, а представители власти?!!! А тут становится понятно все!

4) Постепенный отход Есенина от имажинистов совпадает с ухудшением его отношений с властью.ж Чем дальше - тем хуже. И когда отношения порваны вообще - на Есенина начинается травля.
Ваши комментарии, дорогие друзья!!

[perpetum]

Никто и не думает, что Есенин, уже опубликовавший в 1918 году свои блещущие энергией мысли «Ключи Марии», параллельно сочинял полные наигранной ахинеи имажнистские декларации. Но первую декларацию имажинизма наряду с разными бойкими ребятами все же подписал ведь и он. Да Есенин вообще вершинная фигура пресловутого имажинизма! Только у него одного в стихах имажинистские образные приемы всегда уместны. Они целенаправленно работают на семантику, а не просто нагромождаются — вспомнить хоть «Пугачева», монолог Хлопуши («Ветер волосы мои, как солому, трепал и цепами дождя обмолачивал», «Оренбургская заря красношерстной верблюдицей рассветное роняла мне в рот молоко» и т.п.). Не будь его, об этой группе запоздалых подражателей футуристам история литературы вообще бы мало что помнила (как точно так же — об этом не раз говорилось — без Маяковского, Хлебникова, да еще разве В. Каменского мало что значил бы русский футуризм начала 1910-х годов: это была бы просто кучка мелких литературных хулиганов). И стоило Есенину в 1924 году выйти из группы имажинистов вместе с другим крестьянским сыном, Иваном Грузиновым, как группа немедленно развалилась.

Просто цитата к размышлению. Тут нет наводки на центральную тему, но есть уверенность в том, что говорить имажинистам в принципе было не о чем. И чтобы прикрыться и хоть как-то обосновать свое существование на олмпе, им нужна была фигура настоящего поэта. Этой фигурой решено было сделать Есенина.

[perpetum]

Л. Занковская высказывает в одной из своих книг о творчестве С. Есенина предположение, что прообраз «черного человека» в поэме Есенина — это Мариенгоф, сыгравший в судьбе Есенина именно черную роль.

[Данита]

Я пока не совсем по теме (по теме попробую написать позже) - у Занковской прочла, что ЗаМАРашкин их поэмы Сергея Александровича "Страна Негодяев" и есть прообраз того же Мара (МАРиенгофа).

[Данита]

БЫТ И ИСКУССТВО

(Отрывок из книги “Словесные орнаменты”)

Сии строки я посвящаю своим собратьям по тому течению, которое исповедует Величию образа.

Собратьям моим кажется, что искусство существует только как искусство. Вне всяких влияний жизни и ее уклада. Мне ставится в вину, что во мне еще не выветрился дух разумниковской школы, которая подходит к искусству, как к служению неким идеям.

Собратья мои увлеклись зрительной фигуральностью словесной формы, им кажется, что слова и образ — это уже все.

Но да простят мои собратья, если я им скажу, что такой подход к искусству слишком несерьезный, так можно говорить об искусстве поверхностных напечатлений, об искусстве декоративном, но отнюдь не о том настоящем строгом искусстве, которое есть значное служение выявления внутренних потребностей разума.

Каждый вид мастерства в искусстве, будь то слово, живопись, музыка или скульптура, есть лишь единичная часть огромного органического мышления человека, который носит в себе все эти виды искусства только лишь как и необходимое ему оружие.

Искусство — это виды человеческого управления. Словом, звуками и движениями человек передает другому человеку то, что им поймано в явлении внутреннем или явлении внешнем. Все, что выходит из человека, рождает его потребности, из потребностей рождается быт, из быта же рождается его искусство, которое имеет место в нашем представлении.

Понимая искусство во всем его размахе, я хочу указать моим собратьям на то, насколько искусство неотделимо от быта и насколько они заблуждаются, увязая нарочито в тех утверждениях его независимости.

Виды искусства, как я уже сказал, весьма многообразны. Прежде чем подойти к искусству слова, подойдем к самому несложному и поверхностному искусству, искусству одежды человека, перенесемся мыслями хотя бы к нашей скифской эпохе. Вспомним тавров, будинов и сарматов.

Описывая скифов, Геродот прежде всего говорит о их обычаях и одежде. Скифы носят на шеях гривны, на руках браслеты, на голову надевают шлем, накрываются сшитыми из конских копыт плащами, которые служат им панцирями. Нижняя одежда состоит из шаровар и коротких саков. Всматриваясь в это коротенькое описание, вы сразу уже представляете себе всю причинность обряда, и перед вами невольно встает это буйное, и статное, и воинственное племя. Вы уже сразу чувствуете, что гривна ему нужна для того, чтоб защитить от меча врага шею, шлемом они защищают череп, браслетом — кисть руки, плащ же охраняет его бока и спину.

Так же, как и в одежде, человек выявил себя своими требованиями и в музыке. Мы знаем, что мелодии родились так же, как щит и оружие.

Действие музыки, главным образом, отражается на крови. Звуки как-то умеют и беспокоить и усмирять ее. Эту тайну знали как древние заклинатели змей, играющие на флейтах, так бессознательно знают ее и по сей день наши пастухи, играя на рожке коровам. Недаром монголы говорят, что под скрипку можно заставить плакать верблюда. Звуки умеют привязывать и развязывать, останавливать и гнать бурей. Все это уже известно давно, и на этом давно уже построены определения песен героических, эпических, надгробных и свадебных.

Подходя к слову, мы также видим, что значение его одинаково с предыдущими видами требований человека.

Слова — это образы всей предметности и всех явлений вокруг человека; ими он защищается, ими же и наступает. Нет слова беспредметного и бестелесного, и оно так же неотъемлемо от бытия, как и все многорукое и многоглазое хозяйство искусства. Даже то искусство одежды, музыки и слова, которое совсем бесполезно, все-таки есть прямой продукт бытовых движений. Оно попутчик быта.

Что такое теперешние ожерелья, перстни и браслеты, как не сколок с воинственных лат наших далеких предков? Что такое чувствительные романсы, вгоняющие в половой жар и в грусть девушек и юношей, как не действие над змеей или коровой? И что такое слова, как не синие трупики обстановочных предметов первобытного человека? Нет, быт и искусство неотделимы. Фигуры — это уже быт, а искусство есть самая яркая фигуральность.

Собратья мои не признают порядка и согласованности в сочетаниях слов и образов. Хочется мне сказать собратьям, что они не правы в этом.

Жизнь образа огромна и разливчата. У него есть свои возрасты, которые отмечаются эпохами. Сначала был образ словесный, который давал имена предметам, за ним идет образ заставочный, мифический, после мифического идет образ типический, или собирательный, за типическим идет образ корабельный, или образ двойного зрения, и, наконец, ангелический, или изобретательный, о которых нам отчасти пришлось говорить в нашей книге “Ключи Марии”.

Пример словесного образа таков. Сначала берем образ без слова. Перед нами неотчеканенные массы звуков пчелы:

У-У-У-У,
бу-бу-бу.

Перед сознанием человека встает действие, которое определяется звуком “бу”; предмет пойман в определение и уже неподвижен, определение это есть образ слова.

Образ заставочный, или мифический, есть уподобление одного предмета или явления другому:

Ветви — руки,
сердце — мышь,
солнце — лужа.

Мифический образ заключается и в уподоблении стихийных явлений человеческим бликам.

Отсюда Даждьбог, дающий дождь, и ветреная Геба, что


Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.

На нем построены все божественные фигуры, а также именные клички героев у дикарей: “Пятнистый Олень”, “Красный Ветер”, “Сова”, “Сычи”, “Обкусанное Солнце” и т. д.

Типический образ, или собирательный, есть образ сумм внешних или внутренних фигур при человеке. Внешний образ: “нос, что перевоз”. Внутренний образ:


Тверд, как камень.
Блудлив, как ветер.

Корабельный образ, образ двойственного положения:


Взбрезжи, полночь, луны кувшин
Зачерпнуть молока берез.

Он очень родственен заставочному с тою лишь разницей, что заставочный неподвижен. Этот же образ имеет вращение.

Образ ангелический, или изобретательный, есть воплощение движения или явления, так же как и предмета, в плоть слова. На чувстве этого образа построена вся техническая предметная изобретательность, а также и эмоциональная. Образ предметного ангелизма: ковер-самолет и аэроплан, перо жар-птицы и электричество, сани-самокаты и автомобиль. На образе эмоционального ангелизма держатся имена незримого и имматериального, когда они, только еще предчувствуемые, облекаются уже в одежду имени, например, чувство незримой страны “Инония”, чувство незримого и неизвестного прихода, как-то: “Гость чудесный”.

Итак, подыскав определения текучести образов, уложив их в формы, для них присущие, мы увидим, что текучесть и вращение их имеет согласованность и законы, нарушения которых весьма заметны.

Вся жизнь наша есть не что иное, как заполнение большого, чистого полотна рисунками.

Сажая под окошком ветлу или рябину, крестьянин, например, уже делает четкий и строгий рисунок своего быта со всеми его зависимостями от климатического стиля. Каждый шаг наш, каждая проведенная борозда есть необходимый штрих в картине нашей жизни.

Смею указать моим собратьям, что каждая линия в этом рисунке строго согласуется с законами общего. Климатический стиль нашей страны заставляет меня указать моим собратьям на то, насколько необходимы и непреложны эти законы. Собратья мои сами легли черточками в этот закон и вращаются так, как им предназначено. Что бы они ни говорили в противовес, сила останется за этим так же, как и за правдой календарного абриса в хозяйственном обиходе нашего русского простолюдина.

Северный простолюдин не посадит под свое окно кипариса, ибо знает закон, подсказанный ему причинностью вещей и явлений. Он посадит только то дерево, которое присуще его снегам и ветру.

Вглядитесь в календарные изречения Великороссии, там всюду строгая согласованность его с вещами и с местом, временем и действием стихий. Все эти “Марьи зажги снега, заиграй овражки”, “Авдотьи подмочи порог” и “Федули сестреньки” построены по самому наилучшему приему чувствования своей страны.

У собратьев моих нет чувства родины во всем широком смысле этого слова, поэтому у них так и несогласовано все. Поэтому они так и любят тот диссонанс, который впитали в себя с удушливыми парами шутовского кривляния ради самого кривляния.

У Анатоля Франса есть чудный рассказ об одном акробате, который выделывал вместо обыкновенной молитвы разные фокусы на трапеции перед Богоматерью. Этого чувства у моих собратьев нет. Они ничему не молятся, и нравится им только одно пустое акробатничество, в котором они делают очень много головокружительных прыжков, но которые есть не больше, не меньше как ни на что не направленные выверты.

Но жизнь требует только то, что ей нужно, и так как искусство только ее оружие, то всякая ненужность отрицается так же, как и несогласованность.


<1920>

 Вот истинное отношение С. А. Есенина к пишушей братии по имени ИМАЖИНИЗМ!!!!

[perpetum]

Еще режет глаз, что он их называет почти везде одинаково "собратья". Не ищет другого синонима. Интересно почему. Как стадо животных - "собратья". КАкие-то млекопитающие)))))

Но интересно даже не столько отношение Есенина к ним как людям в искусстве, как к людям в определенным статусах, в определенных должностях, с определенными связями в жизни ВНЕ искусства.

Хочется обнаружить явнее эти связи. Хочется найти им подтверждение в поэзии.

Хочется понять, ЕСенин точно знал или нет.

[Данита]

Хочется понять, ЕСенин точно знал или нет.

Думаю точно знал!!!!

Светуль, а ты какие книги Занковской прочла???

[Данита]

Я пока не совсем по теме (по теме попробую написать позже) - у Занковской прочла, что ЗаМАРашкин их поэмы Сергея Александровича "Страна Негодяев" и есть прообраз того же Мара (МАРиенгофа).

а еще я прочла, что в "Стране Негодяев" ЛОБок скорее всего есть МоЛОБух. Это тот, друган Мариенгофа, у которого свой вагон был - возможно выделенный теми же чекистами для провоза и слежки за имажинистами - в данном случае за Есениным!!!

[perpetum]

Светуль, а ты какие книги Занковской прочла???

до конца ни одной. Сейчас читаю "БОльшое видится на расстояньи". Есть у нее еще "Новый ЕСенин". Но у меня такой книги нет.

[Данита]

Светуль, а ты какие книги Занковской прочла???

до конца ни одной. Сейчас читаю "БОльшое видится на расстояньи". Есть у нее еще "Новый ЕСенин". Но у меня такой книги нет.

У меня так же))) Значит у нас по одной - а где взять по второй!!!!

АУ!!! Может кто подскажет!!!!

[Taurus]

Голосовала за третий вариант.
Я не думаю, что имажинизм был искусственно создан по заказу ГПУ. Если вспомнить, то Россия начала 20 века - это многопартийность, создание всяческих общин, коллективов, течений. Все индивидуальное - искоренялось, приветствовалось общественное. И если в политике создавалось огромное количество партий, то почему литература (и искусство вообще) могли остаться в стороне. Неужели все эти акмеизм, футуризм, символизм и т.п. были искусствено созданы ГПУ? (ну а если это так, то видимо в ГПУ работали однозначно одаренные фантазией люди, столько напридумывать). Мне думается, что вероятней всего такие общества создавались для того, чтобы заявить о себе. Ведь как бывает: несколько голосов, поющих в унисон, перепоют солиста. Так и тут. Гораздо удобнее создать или примкнуть к литературному течению, особенно если в него входит один, а то и пара-тройка уже известных писателей, и примазаться к их славе, чем одному пробивать дорогу в густонаселенной тогда литературе (особенно если и таланта особенного нет). Опять же проще печататься и издаваться, когда ты в коллективе. Вот люди и объединялись в различные общества и выкаблучивались, кто как мог. Ну а здесь уже и появляется ГПУ. Разве могла власть оставить без присмотра эти скопления литераторов, которые зачастую позволяли себе не лестные отзывы о ней.
К сожалению, я не читала книги Занковской. Возможно в них доказано, что имажинизм - это дело рук ГПУ. Но пока я придерживаюсь другой точки зрения.

[perpetum]

Неужели все эти акмеизм, футуризм, символизм и т.п. были искусствено созданы ГПУ?.

Нет. Они не были созданы. Мы говорим только об имажинизме. Конкретно о нем, без лишних обобщений. Занковская не доказывает, она говрит как об известном факте. Создается впечатление, что многим это известно, и это уже кто-то доказал.