Юлия М. » 20:51:01, Вторник 08 Январь 2008
А это стихотворения сына Сергея Есенина - Александра Сергеевича Вольпина-Есенина.
Офелии
Ты с цветами взберёшься на иву,
Под которой несётся поток,
И невольно отдашься мотиву,
Что и ангел напеть бы не мог...
Станут песни твои шаловливы,
И, забывшись, оступишься ты,
И, стремительно падая с ивы,
Налету растеряешь цветы –
И заплачет печальная ива
О том, кто в тебя был влюблён...
...Но виновна ли ты, что красива,
И виновен ли он, что умён?
17 февраля 1944, Москва
Полнолуние
В стекле зеркал каменеют лица,
В холодной луже, как труп, луна;
В такую ночь никому не спится,
Ведь полнолунье – не время сна!
...Синеют лица, мелькают платья,
Неровный голос поёт стихи,
Супруги молча ползут в объятья,
К невестам тянутся женихи,
Друг другу губы несут заразу,
И всюду, всюду блестит луна...
И без конца повторяют фразу:
«Я буду, буду тебе верна»...
Какой-то дурень одну и ту же
Мильонный раз теребит струну...
О, как хотел бы я видеть в луже
Не отраженье – саму луну!
...Она смотрела в твоё оконце,
Ты выбегала на резкий свист;
Она была нам нужней, чем солнце,
Нас было двое; был каждый чист;
Я был в беспамятстве. Ты играла.
Я жизнь и волю вложил в игру.
...Пчела, ужалив, теряет жало
И умирает... И я умру...
6 октября 1944
Никогда я не брал сохи
Никогда я не брал сохи,
Не касался труда ручного.
Я читаю одни стихи,
Только их – ничего другого...
Но, поскольку вожди хотят,
Чтоб слова их везде звучали,
Каждый слесарь, каждый солдат
Обучает меня морали:
«В нашем обществе все равны
И свободны – так учит Сталин.
В нашем обществе все верны
Коммунизму – так учит Сталин».
...И когда «мечту всех времён»,
Не нуждающуюся в защите,
Мне суют как святой закон,
Да ещё говорят: любите,
То, хотя для меня тюрьма –
Это гибель, не просто кара,
Я кричу: «Не хочу дерьма!»
Словно я не боюсь удара,
Словно право дразнить людей
Для меня, как искусство, свято,
Словно ругань моя умней
Простоватых речей солдата...
Что ж поделаешь, раз весна –
Неизбежное время года,
И одна только цель ясна,
Неразумная цель: свобода!
31 августа 1946
Звезда
Напрасно я считал, что заключённым
Легко в тюрьме смеяться над законом,
Что никакой для них не нужен строй –
Нет, и в тюрьме в тюрьму загнали слово!
...Седой марксист упорно и сурово
Заводит речь, разящую тюрьмой!
Евангелист – наверно, парень тёртый,
Чеша живот, глотает воздух спёртый,
И ни за что не распахнётся дверь...
Через окно не прилететь надежде!
Но вижу то, о чём не думал прежде,
Я вижу ту звезду, где я теперь! –
...Она бела и, весело мерцая,
Мне шепчет, что похож на подлеца я,
Смирившегося с гробом и тюрьмой,
Тогда как лопнуть может заточенье, –
Ведь так легко путём перерожденья
Без промедленья слиться с ней, звездой!
Да! На тюремный вырез небосвода
Она пришла – ведь ей дана свобода!
И светит нагло, ярко и маня...
...И не поймёт испуганный астроном,
Зачем она смеётся над законом,
Над тем законом, что сразил меня.
10 августа 1949; Москва, Лубянка
Фронда
Нам было пресно – петь псалмы на воле
И лить елей, порядку не вредя, –
И стыдно жить, гнилой урок твердя
В наш гнусный век о прежнем произволе.
И мы смеялись, как мальчишки в школе, –
А славящим всемирного вождя
Мы вторили, забавным находя:
– Хвала, хвала великому Лойоле!
...И вот, мы доигрались: мы в тюрьме...
Крепки ли мы? Что нам грозит? В уме
Мелькают безнадёжные догадки...
...Мы запирались в солнечные дни
Для самой беспокойной болтовни...
...Какая глупость – фронда без рогатки!
7 ноября 1949; Ленинград, тюрьма № 2 (психбольница).
О сограждане, коровы и быки!
О сограждане, коровы и быки!
До чего вас довели большевики...
...Но ещё начнётся страшная война,
И другие постучатся времена...
...Если вынесу войну и голодок,
Может быть, я подожду ещё годок,
Посмотрю на те невзрачные места,
Где я рос и где боялся так хлыста,
Побеседую с останками друзей
Из ухтинских и устьвымских лагерей, –
А когда пойдут свободно поезда,
Я уеду из России навсегда!
Я приеду в Византию и в Алжир,
Хоть без денег, но заеду я в Каир,
И увижу я над морем белый пар,
За скалою, над которой Гибралтар!
...И настолько ведь останусь я дитя,
Чтобы в Лувре восторгаться не грустя!
И настолько ведь останусь я аскет,
Чтоб надеяться на что-то в сорок лет,
И настолько ведь останусь я собой,
Чтобы вызвать всех католиков на бой!
...Но окажется, что Запад стар и груб,
А противящийся вере – просто глуп,
И окажется, что долгая зима
Выжгла ярость безнадёжного ума,
И окажется – вдали от русских мест
Беспредметен и бездушен мой протест!..
...Что ж я сделаю? Конечно, не вернусь!
Но отчаянно напьюсь и застрелюсь,
Чтоб не видеть беспощадной простоты
Повсеместной безотрадной суеты,
Чтоб озлобленностью мрачной и святой
Не испортить чьей-то жизни молодой,
И вдобавок, чтоб от праха моего
Хоть России не досталось ничего!
Апрель 1952 – октябрь 1953 , Караганда – Москва
Но люблю тебя, родина кроткая!
А за что — разгадать не могу.
Весела твоя радость короткая
С громкой песней весной на лугу.