perpetum » 17:33:41, Среда 21 Февраль 2007
У ЧЕКИСТОВ ЧИСТЫЕ РУКИ
Лев Костанян
"Российские вести". № 44, 26.12.2001 года
Нетрудно заметить, что наши звездные генералы все чаще превращаются из читателей в писателей. Вот еще один пример: начальник Управления программ содействия ФСБ России генерал-лейтенант Александр Зданович преподнес российскому читателю новогодний подарок - очередную книгу, которая вот-вот выйдет в издательстве "Олма-пресс". Она называется "Свои и чужие: интриги разведки". Автор рассказывает о целом ряде событий из истории российских спецслужб. Конечно, хотелось бы, чтобы такие люди, как Александр Зданович, посвящали свои произведения дню сегодняшнему, да, видно, время не пришло. Однако темы, которых он касается, несомненно, интересны.
БЕНИСЛАВСКАЯ НЕ СЛЕДИЛА ЗА ЕСЕНИНЫМ
В последнее время чуть ли не во всех публикациях, приуроченных к скорбным датам кончины известных российских писателей, поэтов, деятелей науки, фигурирует ГПУ-НКВД, в лице своих штатных, а чаще секретных сотрудников. Просто обязательным уже стало упоминание имен Блюмкина и Агранова. Я вовсе не собираюсь защищать преступников, кем бы они ни были, в какой бы организации ни служили, ратую лишь за то, чтобы любая версия опиралась на факты, а не на воображение.
Разработчикам версии об умышленном убийстве Сергея Есенина, в частности, хотелось получить что-нибудь эдакое, однозначно подтверждающее их предположение. Но эдакого не нашлось. И тогда страницы газет и журналов стали заполняться домыслами. Так, в литературно-историческом журнале "Русь" Ф. Морозов утверждает, будто Галина Бениславская "была приставлена ГПУ для наблюдения за поэтом". А чтобы не оставалось сомнений, имя близкого друга Сергея Есенина автор связал с "серым кардиналом" ВЧК-НКВД Яковом Аграновым, секретарем которого она якобы состояла.
Внесем ясность в этот вопрос, основываясь на материалах личного дела за номером 2389. Да, действительно, Галина Бениславская служила в Чрезвычайной комиссии. Сохранилось ее заявление с просьбой принять на работу в Особую межведомственную комиссию при ВЧК.
Судя по резолюциям, наложенным на прошение, Бениславскую определили на должность секретаря.
Для тех, кто мало знаком с историей отечественных спецслужб, поясним, что Особая межведомственная комиссия (ОМК) образовалась всего за несколько дней до того, как туда поступила Галина Артуровна. В декрете СНК говорилось, что комиссия создается для "изучения всех источников спекуляции и связанных с нею должностных преступлений..." В комиссию вошли представители почти всех хозяйственных наркоматов и один - представитель от ВЧК. Поэтому чекистским аппаратом в буквальном и точном смысле этого выражения ее назвать нельзя.
Функции ОМК заключались в проведении ревизий хозяйственных органов, выработке мер по борьбе со спекуляцией и усилению ответственности должностных лиц. Каких-либо агентурно-осведомительных задач комиссия перед собой не ставила. Жизнь писателей и поэтов по вполне понятным причинам ее не интересовала - то была епархия секретного отдела ВЧК.
Итак, ясно, что "пристегивать" Бениславскую к Агранову можно лишь с помощью фантазии. Но, может быть, Агранов позднее привлек Галину Артуровну в секретный отдел ВЧК? И на этот вопрос существует отрицательный ответ, опять же исходя из ее личного дела.
В одной из справок читаем: "Прошу сотрудницу для поручений сельскохозяйственного (подчеркнуто нами. - А. 3.) отдела Бениславскую Г.А. как фактически в отделе не работающую около 4 месяцев откомандировать в административный отдел ГПУ". Этот документ датирован 27 апреля 1922 года, а уже через пять дней была подписана бумага с указанием, что Бениславская "уволена со службы ГПУ по личному желанию и направляется в подотдел учета и распределения рабочей силы гор. Москвы".
Таким образом, сам факт пусть короткой, но официальной службы на Лубянке исключал привлечение Бениславской в качестве секретного сотрудника ГПУ. В противном случае само понятие "секретный" теряло смысл.
Несколько слов следует сказать и по поводу материалов, проливающих свет на взаимоотношения Сергея Есенина с Блюмкиным.
В архиве Федеральной службы безопасности хранится протокол заседания президиума ВЧК от 27 октября 1920 года. В тот же день рассматривались дела, расследуемые секретным отделом, поэтому в заседании участвовал и его начальник - Т.Самсонов.
В списке вторым значилось дело "Есенина Сергея Александровича, по обвинению его в контрреволюции". Докладчиком выступал уполномоченный четвертого отделения секретного отдела В.Штейнгардт.
Думается, не случайно именно ему поручил Самсонов вести дело Есенина. В отличие от многих других сотрудников отдела Штейнгардт имел достаточный оперативный опыт, работал с середины 1918 года заместителем начальника военной контрразведки, начальником особого отдела армии, руководил цензурой на Восточном фронте, нагляделся за это время и на реальных, и на мнимых врагов нового режима. Он не был оголтелым и бездумным исполнителем жестких, нередко несправедливых решений. Может, поэтому и сделал "карьеру наоборот": с высоких должностей дошел до рядового уполномоченного.
Допросив Сергея Есенина несколько раз, изучив все материалы, Штейнгардт подготовил в президиум ВЧК заключение. Сейчас трудно установить, через кого вышел на Штейнгардта его старый знакомый по работе в контрразведке Яков Блюмкин, состоявший к тому времени слушателем Академии генштаба Красной Армии. Надо полагать, телефонным разговором они не ограничились.
Блюмкин передал уполномоченному ВЧК следующий документ:
"20 года, октября месяца 25. Я, нижеподписавшийся Блюмкин Яков Григорьевич, проживающий в гостинице Савой, № 136, беру на поруки Есенина под личную ответственность. Ручаюсь в том, что он от суда и следствия не скроется и явится по первому требованию следствия и судебных властей".
Теперь вернемся к заключению Штейнгардта. В нем указывалось, что "причастность Есенина к делу Кусикова недостаточно установлена", и предлагалось освободить поэта из-под стражи под поручительство Блюмкина.
Именно такое решение президиум ВЧК и принял.
Здесь можно пока поставить точку, сообщив читателям, что поиск новых материалов продолжается.
**********************
Удачи!