Из дневника Бениславской:
"2/ХI-25. 8 ч. вечера.
Причины:
1. Болезнь. Такое состояние, когда временами мутнеет в голове и все кажется конченым и беспросветным.
2. Полное одиночество — ни сестер (Катя была потеряна для него, а Шура — ребенок), ни родителей (они ему чужие), ни жены (много женщин, и у них или своя жизнь, или неинтересны ему), ни друзей, ни (а это очень важно было Сергею) детей (они были не с ним).
3. Оторванность от жизни страны — только пилигрим, а не участник ее.
4. Житейские тяготы. Нужна квартира, ее нет. Нужны деньги — из-за них приходится мыкаться по редакциям. И при этом со всех сторон деньги: старикам, сестрам, Толстой; наконец, в это же время 3<инаида> Н<иколаевна> потребовала на Танечку сразу 1000 рублей. А деньги в Госиздате приближались к концу; за 7 месяцев были уже получены, оставалось еще 4—5 месяцев. А дальше? Опять мытарства по журналам из-за построчного гонорара? Ведь в Госиздат продано все. Никаких книг больше он в течение 2-х лет издавать не мог. А прожить на гонорар за новые вещи было трудно, да и вещей этих не было.
И тут же — некуда голову прислонить. Толстую не любил, презирал и, убедившись в этом, разошелся; своего дома нет. Жить по знакомым с его состоянием он не мог. И в конечном итоге — некуда деться.
Сел, подытожил, что ждет в будущем и ради чего можно принять это? Ради стихов, ради того, чтобы дать больше, чем дано. А дал не то, что мог бы дать, об этом он сам сказал («Русь уходящая»). Наверстать и исправить в сложившихся условиях казалось невозможным. Не пить, при той жуткой опустошенности, не мог. Не было ни одной зацепки. И в этот момент инстинкт жизни уступил место воле к избавлению и покою.
Что ж, если целью были: слава, богатство и счастье, а это оказалось пустым делом, зачем тянуть дальше?
И вместе с тем — пройди эта ночь, быть может, несколько раз такие ночи могли повториться, но пройди они мимо, не останься он один, он мог бы еще прожить и выбраться из омута. Через 1—2 года он бы перебесился, успокоился, простившись с молодостью, как-то перебродив за эти 1—2 года, мог бы найти другие ценности в жизни.
Несомненно, мысли о конце у него не раз бывали. Взять хотя бы стихотворение:
Ну целуй меня, целуй.
……………………………………………..
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.
Но было и другое:
Но обреченный на гоненье
Еще я долго буду петь…
Что такие моменты бывали, видно по стихам, но в них же видны и другие:
Мне пока умирать еще рано,
Ну, а если есть грусть— не беда!..
То же есть и в «В…*
_____________
* Текст утрачен (обрыв по нижней кромке листа).
(Мой комментарий - я так поняла по тексту, что Галя знала, что "Его повесят"??? Раз 2 нояб. 1925 г. пишет такие выводы...)
Прдолжение дневниковой записи:
"Нельзя все оценивать, подгоняя к случившемуся концу. Как и у всех — настроения чередовались, отчаяние и безразличие сменялись радостью. Во многих <стихах>, правда есть грусть, но она не от отчаяния, а скорее от любви к жизни и невозможности примириться с сознанием, что все имеет свой предел, что, как ни радей, все равно оборвется.
Я знаю, я вижу, как он остался один в номере, сел и стал разбирать и мысли, и бумаги. Была острая безнадежность. И знаю еще: уже оттолкнув тумбу, он опомнился, осознал, хотел вернуться и схватился за трубу. Было поздно. Мать (Т<атьяна> Ф<едоровна>) говорит — берег лицо — тогда бы он не держался за горячую трубу, а отталкивался бы об стену.
Мариенгоф был настоящим другом Сергею.
Как Крученых подлизывался к Сергею (это когда Крученых приехал в Москву).
Хорошим для С. был Марцел Рабинович (это Аня пусть запишет). (Как отнесся к помещению в санаторий на Полянке (17 декабря 1923 г., Б. Полянка, 52, угловая комната во двор, 2-й этаж), отвез в Шереметевскую больницу и вообще не тянул пить.) Перед выходом из санатория на Полянке сказала С: «Вы ничем мне не обязаны. Если вы почему-либо не хотите возвращаться ко мне на Никитскую — не бойтесь, скажите только прямо. Помните, что вы свободны, и я никак и никогда не посягну на вашу свободу».
Это как заканчивается у меня дневник Гали!!!
http://www.aif.ru/online/spb/509/14
"А позже, очухавшись, поняв, что без нее окончательно погибнет, явится к ней абсолютно трезвым. «Он открыл дверь и остановился у порога, — пишет Березин. — Она не подошла к нему. Только зарделась. Так они стояли молча несколько минут. «Прости», — прошептал поэт. «Вон!» — крикнула она и указала на дверь. Как ужаленный, он бросился прочь. Она слышала, как стучали его шаги по лестнице. Он бежал, задыхаясь от обиды». Галя почти сразу опомнилась, кинулась за ним: «Сережа, Сереженька! Вернись!» — кричала она, сбегая с 8-го этажа. Эхо ее голоса гудело в лифтовом пролете. Но поэт будто канул в воду».
А вот эта цитатка навела меня на одну мысль, и я решила перелистать Сидорину, вот что могу сказать, Сидорина пишет: « Возникает естественный вопрос: неужели даже родные и близкие, стоявшие у гроба, поверили в самоуб-во ? Обратимся к свидетельству Екат. Александровны, сестры поэта, которое не вошло (!!!) в ее мемуары, но, доверенное дочери, недавно стало широко известно. Со стороны семьи хлопоты о похоронах взял на себя Василий Наседкин, муж Ек. Ал., ( это я сама сокращаю для скорости – много писать ), Первое, что он сказал дома: «На самоуб-во не похоже. Такое впечатление, что мозги вылезли на лоб» Тем не менее «споров вокруг смерти поэта» не было, да и не могло быть. Все хорошо помнили о расстрелах без суда и следствия на месте «преступления» и о массовых казнях для примера».
Осталась фотография: сестра поэта Екатерина , а рядом Галина Бениславская и Вольф Эрлих, «друзья поэта» ( увидеть бы эту фотку – у Вас есть ? – прим. Мое). От Натальи Вас. Дочери Екатерины, я недавно узнала, что сестра поэта, глядя на эту фотографию, где рядом Бениславская и Эрлих, говорила, что они затащили ее к фотографу вскоре после гибели Сергея. И действительно, она на фото как под конвоем. По словам Натальи, мать догадывалась о «Смерти поэта» и ей было жутко в обществе «друзей». Только дочери Екатерина Ал. Назвала их имена: Бениславская, Эрлих (оба сотрудники органов, как теперь известно) и ее стала мучить тревога, что она погубила дочь».
Что скажешь, Маргоша???
Пишу дальше:
«В 1990 г. в печати промелькнуло свид-во млад. Сестры поэта Александры, записанное ее дочерью. На первый взгляд оно касается обстоят-в гибели Г. Бениславской. Но вместе с тем проливает свет и на гибель Есенина. Татьяна Флор-Есенина пишет: « Мать не согласна с теми, кто считает, что Бениславс. Покончила с собой из-за «неразделенной любви». Безусловно, разлад с Е., его смерть и то, что она не смогла проститься с Сергеем (о телеграмме Наседкина она узнала в глухой деревне, где поправляла свое здоровье), усугубили ее психич. Состояние, неврастенией Бениславс. Страдала с детства. Однако, по мнению сестры, последними каплями, переполнившими нервную систему Гали, были все же несостоявшийся брак с сыном Троцкого и раздел Есен. Наследия, в котором Галя осталась не при чем»
А про это как, напиши.