perpetum писал(а): в Трубниковском переулке (Литературный музей) до 15 февр. идет выставка "Редкие фотографии 20-х. Напельбаум". Если у кого-то получится заскочить?.. Интересно, выставлено ли там что-то по есенинской теме...
Порылась в инете: судя по отзывам прессы - да, есть. Но именно работы Наппельбаума как ПОРТРЕТИСТА.
Для тех, кто не сможет посетить выставку, выкладываю все известные фото Есенина работы Напельбаума (коментари из Академического ПСС С.Есенина)
С. А. Есенин, Иван Приблудный, Г. Б. Шмерельсон, В. И. Эрлих, Владимир Ричиотти, С. А. Полоцкий, 1924, апрель. Ленинград.
Воспроизводится по оригиналу (ГЛМ). Известен еще один оригинал фотографии на паспарту (ИРЛИ, музей Пушкинского Дома).
Датируется по надписи на обороте подлинника варианта фотографии, хранящегося в ИМЛИ: «1924. Ленинград. М. С. Наппельбаум» — рукой самого фотографа.
На фотографии: Иван Приблудный, С. А. Есенин, Г. Б. Шмерельсон, В. И. Эрлих (сидят); Владимир Ричиотти, С. А. Полоцкий (стоят).
Дочь фотохудожника Ида Наппельбаум в своих воспоминаниях
«В те двадцатые...» описала съемку этой группы: «В послереволюционные годы в Петрограде, в студии художника М. С. Наппельбаума, расположенной на шестом этаже большого серого дома на Невском проспекте возле Литейного, собирались "Литературные понедельники“.
Однажды появился проездом из Москвы Сергей Есенин. С ним приехал молодой московский поэт Иван Приблудный. Есенина привели его друзья, молодые ленинградские поэты-"имажинисты“, как они себя называли. Это были: Семен Полоцкий, Владимир Ричиотти, Григорий Шмерельсон и Вольф Эрлих, которому позже Есенин оставил свое прощальное стихотворение.
В тот день Есенин был спокоен, сдержан, никак не хотел выделяться из общего хода вечера. Мне захотелось запечатлеть всю эту группу поэтов, и я повела их в стеклянный павильон, где в одной стороне, отделенной серыми сукнами, проводилась съемка.
Когда я сняла уже одну композицию и рассадила группу вторично, неожиданно появился мой отец. В тот период он только наезжал в Петроград, а жил в Москве...
Застав меня за работой, он сразу подошел и буквально несколькими штрихами — изменив наклон головы, положение трости в руках Есенина — придал композиции равновесие и живописность...» (журн. «Огонек», М., 1985, № 40, с. 23).
Ида Наппельбаум описала ту съемку и в стихотворении «Подпись к групповому портрету Есенина 1925 г.»:
В тот день я долго колдовала —
Из одиночек группу создавала
По всем законам вечного искусства
Из своего пропорций чувства.
Здесь всё в расцвете сил и лета,
И каждый мнит в себе поэта,
И все надменны, все речисты —
Друзья имажинисты.
Вот сельский паренек вчерашний,
Постигший славу сгоряча,
Сидит, как денди в экипаже,
И снисходителен, и важен,
И туфлей лаковой качает,
А белой кости набалдашник
Повис у правого плеча.
Портрет прекрасно скомпонован,
Не придерешься ни к чему...
Но почему так тих светлоголовый,
Так отрешен и грустен почему?
М. С. Наппельбаум тоже оставил свои воспоминания:
«В этот же день я сфотографировал Есенина в группе с сопровождавшими его молодыми поэтами.
Здесь он уже совсем другой — с открытыми глазами, с крутым завитком светлых волос у лба, в крахмальной белой манишке с узким черным галстуком-бабочкой, с изящной слоновой ручкой тросточки, которая косо легла на темном рукаве его костюма» (Наппельбаум М. С. От ремесла к искусству: Искусство портрета. М.: Искусство, 1958, с. 74).
С. А. Есенин. 1924, апрель. Ленинград.
Воспроизводится по оригиналу (ИМЛИ). На обороте фотографии подпись: «М. С. Наппельбаум».
В статье Н. Вартанова к серии «М. Наппельбаум: Избранные фотографии» отмечалось: «Здесь необходимо сделать одно разъяснение. И в книге самого Наппельбаума, и в воспоминаниях его дочери указано, что портрет поэта сделан незадолго до его кончины, то есть в декабре 1925 года. Вместе с тем специалистами по истории литературы установлено, что снимок сделан в апреле 1924
года во время одного из "понедельников“, проходивших в доме Наппельбаума. Туда нередко приходили московские гости, находящиеся в Ленинграде. Уточнить время съемки позволила групповая фотография, на которой Есенин снят с группой поэтов — И. Приблудным, Г. Шмерельсоном, В. Эрлихом».
В своей книге «От ремесла к искусству: Искусство портрета» автор писал об этом снимке:
«Я не стал искать "красивости“, я постарался сохранить правду в портрете: несколько отекшее лицо, понурый взгляд, поникшая голова, увядающий сноп волос. Поэт держит в бессильно опущенной руке погасшую папиросу. Он даже забыл о ней. Лицо повернуто в три четверти к зрителю, вырисовывается только профиль, густая тень скрывает вторую щеку.
Есенин задумался, оторвался от окружающих. На плечи небрежно накинута шуба с меховым воротником. Тяжесть шубы придает монументальность фигуре Есенина. Я стремился уловить многогранность есенинской психологии: присущий ему вызов, немного детскую обидчивость, внутреннее упорство, тонкую лиричность...
Фигура стоящего Есенина вырисовывается четко, благодаря акварельным мазкам, которые я набросал на фоне.
Будто бы на стене поблескивают рамки от картины; далекий свет при приглушенном фоне не мешает лицу...»
С. А. Есенин. 1924, апрель. Ленинград.
Воспроизводится по оригиналу (ИМЛИ).
Датируется по аналогии с предыдущей фотографией.
Дочь фотографа И. М. Наппельбаум в своих воспоминаниях «В те двадцатые...» рассказывала о подробностях съемки:
«Затем он <отец> предложил Есенину сделать его отдельный портрет. Тот успел уже надеть шубу, не захотел ее снимать, а отец и не настаивал: так и снял поэта в этой шубе у портьеры, с папиросой в руке. На второй фотографии Есенин рассеянно-задумчив, кажется, что он весь погружен в себя»
С. А. Есенин, Н. А. Клюев, Вс. В. Иванов. 1924. Ленинград.
Воспроизводится по фотокопии. Оригинал фотографии хранится в ИРЛИ.
Датируется по первой публикации.