Есенин у Блока
Тускло блестит под ярким солнцем чуть подтаявший, ноздреватый снег. Вот дошла, наконец, весна и до сурового российского края. Начало марта не особенно баловало солнечным теплом, но жила уже непоколебимая надежда в душах окрылённых горожан.
По каменным улочкам Петрограда, минуя нависающие серые громады домов, целеустремлённо шагал куда-то невысокий паренёк в коричневом пальто. Иногда он останавливался и запрокидывал голову высоко в небо так, что шапка-пирогом съезжала куда-то в сторону. Постояв так несколько долгих секундочек, парень снова шёл лёгкой походкой дальше. Его простоватое на первый взгляд лицо, необычайно красила тогда открытая счастливая улыбка. Люди, проходящие мимо, начинали недоумённо оглядываться по сторонам, ища причину этой его улыбки, наконец, не находя таковой, они просто начинали тоже улыбаться…
<…> Поэт сидел у себя в кабинете, крепко задумавшись над чем-то, вероятно, очень важным. Он задумчиво потирал рукой подбородок, затем проходился всей пятернёй по волосам, а затем вновь хватался за подбородок. Но тут его глубокие раздумья прервал стук в дверь.
-Да,- негромко отозвался Александр Блок, не прекращая, однако, своего занятия. – Войдите…
- Ой, барин, это я, Глаша! – звонко воскликнула его кухарка – невысокая полноватая женщина средних лет. – Тут к вам пришёл один молодой человек. Говорит, мол, всенепременно надоть свидеться с хозяином!
- А по какому делу? – оставив, наконец, в покое свой подбородок, осведомился Блок.
- Да это тот, что утром заходил да записку оставлял. Приятный такой…
- Ах, да, помню-помню… - чуть рассеянно пробормотал поэт. Его длинные тонкие пальцы скользнули на стол, перебирая лежащие там бумаги. Наконец, он выудил небольшой прямоугольный листок, на котором размашисто – видимо второпях – было написано маленькое послание, адресованное непосредственно хозяину.
«Александръ Александровичъ. Я хотелъ бы поговорить съ Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а можетъ где и встречали по журналамъ мою фамилию. Хотелъ бы зайти часа въ 4. Съ почтениемъ С.Есенинъ» - гласило оно.
Блок непроизвольно взглянул на часы, висящие на стене, действительно было четыре часа и несколько минут. Хмыкнув, Александр Александрович едва заметно кивнул Глаше:
- Я приму этого молодого человека. Можешь пригласить его ко мне.
Глаша, улыбаясь, вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Несколько минут поэт находился в полной тишине. Затем раздался робкий стук.
- Заходите, – проговорил Блок.
Стук повторился снова, на этот раз чуть громче.
- Да-да, войдите! – тоже повысив голос, сказал Блок.
Дверь слегка приоткрылась, и в комнату робко заглянул вихрастый паренёк в чуть великоватом костюме. В руках у него была стопка исписанных листов, перехваченных лентой.
- Здравствуйте! – неожиданно высоким голосом произнёс молодой человек, заметно волнуясь. – Меня зовут Сергей Есенин. Я заходил тут к вам…
И после небольшой заминки он, ещё больше смущаясь, тихо сказал:
- Я начинающий поэт…
Блок кивнул и сказал, указав на стул:
- Очень приятно. Вы присаживайтесь.
- Д-да, - Сергей присел на краешек стула.
- А вы, стало быть, приезжий? – вежливо спросил Александр Блок у пришедшего.
- Из рязанских я… Но вы не подумайте, я и в Москве уже был... Работал, да и вообще…
Поэт жестом прервал разошедшегося паренька:
- Так, значит, цель вашего визита…
- Я вот тут принёс вам…
Окончательно смутившись, он протянул Блоку свою стопку листов, неловко развязав держащую их ленту. При этом один из листов улетел под стол, за которым сидел Блок, и молодой человек бросился на пол, пытаясь нашарить лист. Подняв его, наконец, Сергей, чуть покраснев, протянул его и остальные в руки Александру Александровичу. Блок неторопливо принял их и, пробежав глазами по лежащему сверху в стопке, принялся негромко читать вслух:
- Сыплет черёмуха снегом, зелень в цвету и росе. В поле, склоняясь к побегам, ходят грачи в полосе. Никнут шелковые травы, пахнет… Хм, очень даже неплохо…
Затем перелистал несколько:
- Край ты мой… - и, пробежав глазами дальше, с улыбкой – Как метель черёмуха машет рукавом? Уж не читали ли вы моё эссе?..
Молодой человек зарделся и робко кивнул.
- Уж не потому ли вы именно ко мне пришли? – всё ещё улыбаясь, спросил Блок, проницательно вглядываясь в симпатичное лицо своего застенчивого посетителя.
Есенин, нервно теребя край пиджака, пылко заговорил, стремясь объяснить то, что поэт и так уже вполне понял:
- Знаете, я ведь давно уже люблю ваше творчество. Вы ведь самый лучший поэт современности!.. Я поэтому сразу же к вам!.. Думаю, мол, поэт всегда сможет понять поэта…
Блок вежливо кивнул, прервав этим самым восторженные излияния парня.