"О любви, которой не было"

Модераторы: perpetum, Дмитрий_87, Юлия М., Света, Данита, Татьяна-76, Admin

"О любви, которой не было"

Сообщение Минчанка » 00:34:42, Понедельник 06 Август 2007

Для всех есенят и просто хороших людей. Рассказ.

О ЛЮБВИ, КОТОРОЙ НЕ БЫЛО

Улица… Узкая, пустая, освещенная редкими фонарями асфальтовая полоса. Серые тени домов с темными окнами, автомобили, припаркованные у обочины.
Он шел по улице медленно, с усилием делая каждый шаг. Он едва помнил, как полчаса назад вышел из ресторана, и теперь в постепенно прояснявшемся сознании временами вспыхивала и гасла удивленная мысль о том, почему не вызвал такси или не поехал со всей компанией… Но улица была родной, знакомой, и он знал, что идет правильно. Идет домой, к жене. Вот только бы наконец дойти до этого дома… до подъезда…

Он был известным журналистом. Нет, он был даже знаменитым журналистом. Еще учась в университете, он сделал несколько пилотных программ для одного телеканала, руководству которого понравились несколько его статей, напечатанных в известном журнале. Как только программы вышли на телевидении, его стали приглашать на разные проекты, стали узнавать на улицах… Потом он задумал сделать авторскую программу – свою, собственную, в которой он мог бы говорить о том, что по-настоящему волновало его, о том, что было бы необходимо людям. И через некоторое время он сделал эту программу – о культуре и истории страны, о корнях, о национальном самосознании народа… Программа имела невероятных успех, она сделала его знаменитым не только в стране, но и за ее пределами. Канал транслировался во многих странах мира, и эмигрировавшие соотечественники тоже смотрели и любили ее.
Это была внешняя сторона успеха, видимая, осязаемая. На самом деле это была борьба – тяжелая, мучительная, в которой иногда он одерживал победу, иногда – противник. Мерзкий, вкрадчивый, неуловимый противник… Временами ему казалось, что он борется с ветряными мельницам, хватает руками воздух. Люди, реальные люди, которые отказывали ему в доступе к документам, в проведении съемок, а иногда даже и в эфирном времени, всегда отводили глаза и извиняющимся тоном говорили ему, что они бессильны помочь, что они только исполнители чужой воли. Когда он пытался выяснить – чьей именно, они только испуганно смотрели на него и говорили, что узнать это совершенно невозможно.
Со временем он привык жить в состоянии войны, и это хоть и изматывало его, но перестало причинять острую боль. Он научился лавировать, находить компромиссы, приспосабливаться, иногда – даже притворяться, зная, что все это приносит свои плоды и позволяет ему работать. А это было самым главным, самым важным в его жизни. Он знал, что если потеряет возможность работать, то потеряет самого себя.
А в последнее время к постоянному, изматывающему сознанию борьбы добавился страх закрытия программы. Он неосмотрительно показал редактору передачу, работая над которой ни на минуту не сомневался, что она не выйдет в эфир, просто не сможет выйти. Долго, очень долго он готовил ее, но однажды фортуна улыбнулась ему - случайно он получил доступ к таким архивам, что было совершенно понятно: даже на полке отснятый материал храниться не будет, он подлежит уничтожению. Разоблачение мифа о жизни и смерти великого поэта, мифа 100-летней давности, явно не было нужно современной стране; мало того – оно было для нее опасно, таило в себе угрозу.
Он видел, как серело лицо редактора по мере того, как передача приближалась к финалу. Когда просмотр закончился, редактор молчала некоторое время, затем подняла наконец глаза и проговорила:
- Олег Михайлович, кто-нибудь, кроме вашей группы, видел эту передачу?
- Нет, - ответил он.
- А… документы, на которых она основана? Они у вас?
Не выйдет, подумал он. Плавали, знаем.
- Нет, все копии уничтожены, Лариса Александровна. А оригиналы хранятся в архиве, с которым я работал.
Не выйдет, подумала Лариса Александровна. Плавали, знаем.
- Я поставлю вопрос о выходе передачи. Вы можете идти, Олег Михайлович.
Раньше он работал с этим редактором, они доверяли друг другу. Всегда, даже в самые тяжелые времена, она доброжелательно относилась к нему и поддерживала его. Но после этого разговора все изменилось. Она почти перестала здороваться с ним. И он знал – если бы не огромные деньги, которые его программа приносила каналу, она была бы в тот же день закрыта. Но это был лишь вопрос времени.
Чтобы спасти хранившиеся у него бесценные документы, пришлось играть в шпионские игры, прятать, перепрятывать, что-то жечь… Один важный документ все же не удалось сберечь – он бесследно исчез. Но сжечь все документы он не мог – физически не мог расстаться со своей мечтой, с делом всей своей жизни.
… Иногда наступали периоды затишья, и тогда ему начинало казаться, что все может измениться, что он победит в этой неравной борьбе. В один из таких периодов он познакомился с женщиной – дочерью знаменитого писателя, интеллигентной, спокойной, домашней. У него никогда не было таких женщин. Его предыдущая жена была гламурной, яркой, эксцентричной и совершенно неприспособленной к тихой семейной жизни. В какой-то момент он почувствовал, что ему нужна именно она, Татьяна, что именно с ней он может быть счастлив. Он не любил ее – слишком хорошо понимал это. Но хотел что-то изменить в своей жизни, обрести наконец долгожданный покой, быть «как все». Он долго не решался сделать предложение, но судьба сама подтолкнула его. Однажды в ночном клубе, в котором Олег был завсегдатаем и директор которого был его близким приятелем, выступал известный европейский иллюзионист. На закрытой вечеринке после его шоу-программы (с дорогим оборудованием и немыслимыми спецэффектами), уже под утро, в пьяном чаду, иллюзионист вдруг впал в детство и проделал с Олегом старый, избитый, дурацкий фокус: с руки вдруг исчезли часы, и он предложил поискать их в кармане. Олег сунул руку в карман и достал из него… кольцо. Какое-то дешевое, медное кольцо, усеянное мелкими стеклянными камешками… и откуда только этот чудак взял такое?! Но, увидев это кольцо, Олег вдруг почему-то испугался. На миг ему показалось, что где-то когда-то уже было подобное. Дежа вю. В последнее время с ним часто случалось такое. Но наваждение мгновенно рассеялось, и впоследствии он расценил его как знак судьбы – значит, все-таки надо жениться. И женился.
Вскоре он понял, что внешнее изменение его жизни к лучшему было только кажущимся. Напротив, круг, внутри которого он оказался, постепенно сужался. Еще и раньше, зная его взрывной, неуравновешенный характер и умело используя пристрастие к алкоголю, его постоянно провоцировали на скандалы и неосторожные высказывания. Газеты потом смаковали эти скандалы, выставляя его маргинальным выскочкой; в милиции несколько раз заводились дела на предмет хулиганства… В последнее время провокации участились, и появилось навязчивое, неотступное ощущение слежки. Друзья смеялись над ним, называли этой фобией, манией преследования. Он знал, что никогда не сможет объяснить им, что они никогда не поймут его, и все же не мог удержать это ощущение внутри себя. Он почти перестал выключать свет по ночам, иногда уходил из людных мест через запасной выход, пару раз, будучи в изрядном подпитии, пытался обмануть невидимых преследователей, поменявшись с друзьями одеждой… Его близкая знакомая, Алина Бриман (она работала в редакции новостных программ, и, благодаря обширным связи, имела определенное влияние в околотелевизионных кругах), видя, в каком состоянии он находится, однажды заявила ему, что дальше так продолжаться не может, и предложила устроить его в престижную психиатрическую клинику, в которой обычно лечились представители элиты. Он согласился. Там он сможет укрыться от преследования, отдохнуть, переждать. А потом уедет – в другом городе ему предложили новый крупный проект.


Подъезд… Он поднял глаза и оглянулся. Тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение, рассеять мираж. Но мираж не рассеивался.
Это был тот самый подъезд. Подъезд, в который он заходил тысячу раз – один, с друзьями, ранним утром, поздней ночью, вот так, как сейчас… Руки сжались в кулаки. Откуда?.. Откуда, из каких закоулков сознания память вырвала этот подъезд и привела его сюда? Где он не был несколько месяцев, о чем он, казалось, навсегда забыл?..
Он стоял в темноте на лестничной площадке между этажами, закрыв глаза и прислонившись к стене. Эта твердая опора за его спиной была сейчас единственной реальностью в его пошатнувшемся, затянутом туманом мире. Губы вдруг растянулись в кривой усмешке. Память так хотела этого? Хотела, чтобы он еще раз пришел сюда? Хорошо, он сделает это! Раз так… Хмельное сознание смело все преграды, которые он так умело однажды сам расставил. Сегодня… только сегодня… А завтра все будет опять как всегда.
Он медленно, но решительно поднимался по лестнице. Третий… четвертый… пятый этаж… Да он на ощупь найдет эту квартиру… только бы дойти… до двери…

Он встретился с ней на корпоративной вечеринке, где презентовал свою программу. Она была с подругой – две девушки, такие же, как десятки других девушек, раздобывших всеми правдами и неправдами приглашение. Она сидела в первом ряду, прямо у сцены, и, пока он вел презентацию, не сводила с него широко распахнутых зеленых глаз. В какой-то момент он заметил это и прямо посреди своей речи улыбнулся ей ободряюще. Она смутилась, покраснела и опустила глаза.
Когда официальная часть была закончена, она и ее подруга подошли к нему.
- Олег Михайлович, здравствуйте. Меня зовут Ольга, - смущенно сказала она. – Я работаю в администрации города и могла бы помочь вам с вашей программой.
Он не воспринял это всерьез. Слишком часто на вечеринках к нему подходили девушки и предлагали помощь: записи, диски, документы…
Он широко улыбнулся и, будучи уже под воздействием изрядного количества алкоголя, обнял ее за плечи.
- Конечно, Оля! Мне очень приятно с вами познакомиться! Не уходите далеко, мы с вами еще пообщаемся! – И тут же отошел от них, окликнутый каким-то знакомым. Она, улыбаясь, проводила его задумчивым взглядом. Больше в тот вечер они не виделись.
Но Ольга продолжала приходить на телевидение. Иногда он встречал ее в коридорах, иногда – на многочисленных презентациях, вечеринках, рекламных акциях… Она не скрывала своего отношения к нему, но вела себя так скромно, спокойно, доброжелательно, что вскоре он и не заметил, как привязался к ней. Она работала в управлении информации и культуры городской администрации (по сути – идеологическом управлении) и вскоре действительно доказала, что может быть полезной. Она помогала выбивать разрешения на съемки, договаривалась с нужными людьми, организовывала рекламные акции. Постепенно она взяла на себя часть финансовой работы, находила спонсоров, помогала разбирать документы, монтировать материал… Она стала необходима ему, стала частью его работы, а вскоре – и жизни. По сути глубоко одинокий человек, несмотря на внешнюю мишуру и многолюдность своей внешней жизни, он наконец встретил человека, который по-настоящему понимал его, которому он был дорог. Скитаясь по съемным квартирам, он никогда не имел крыши над головой. А она принимала его в любое время дня и ночи, ухаживала за ним, любила его.
В ее квартире почти постоянно царили шум и гам, приходили какие-то люди, временами жили ее подруги и его друзья. Он часто раздражался, уходил, но потом возвращался снова. Иногда, когда ее не было дома, приводил в квартиру женщин, но она потом все равно узнавала об этом. Иногда молчала, иногда, не выдерживая, бросала горькие упреки. И он, сознавая свою вину, злился на себя и на нее и упрекал ее в ответ. Но потом вновь наступали хорошие дни, и она доказывала свою преданность, свою любовь, и он вновь чувствовал ее надежность и защиту.
Нельзя сказать, что он принимал все это как должное, - он ценил эту заботу, уважал, был благодарен. И все же какая-то преграда стояла между ними. И даже когда он, устав наконец распутывать этот запутанный клубок, однажды одним махом разрубил его, надеясь поместить их странные отношения в привычные обществу рамки, – даже тогда эта невидимая, еле уловимая, но так досадно мешающая преграда не исчезла, не испарилась, так и осталась существовать где-то на задворках его сознания.
Она знала об этой преграде, но постепенно привыкла к ней, стала принимать как данность и научилась почти не замечать ее. Она верила, что когда-нибудь, пусть через месяцы, через годы, сумеет растопить ледок, живущий в нем, своими теплом и нежностью. Но очень скоро ей довелось узнать, что если это и случится когда-нибудь, то не в ближайшее время. Все было очень просто: он женился. И не на ней.
Это было быстро, жестоко и страшно. Как будто на только что голубое, безмятежное небо с сияющим солнцем в один миг набежали тучи и наступила черная непроглядная ночь. Внезапно стал приходить все реже, избегать ее, даже прятаться, и постепенно пропал совсем. А когда однажды случайно встретились, не пряча счастливых глаз и бесстыдной улыбки, говорил с ней как ни в чем не бывало, как со старым приятелем, с которым, кроме дружбы, ничего не связывает. Она знала, конечно, она знала, что с ним происходит. Поселился в шикарном пентхаусе, ездит на «Мерседесе» представительского класса, ведет богемную жизнь, пьет как лошадь, почти забросил работу…
Первое время она еще приходила на телевидение, пытаясь ухватиться за единственную ниточку, которая еще связывала их, но вскоре поняла, что больше не может обманывать себя, - в одночасье она стала не нужна ему, он выбросил ее из своей жизни, как перегоревшую лампочку…
Потом он уехал, на целых полтора года, и она ничего не знала о нем, кроме того, что иногда писали газеты: его жена была крупной знаменитостью, и время от времени рядом с ее именем в газетах мелькало и его имя.
Она уже почти перестала смотреть его программу (программа постоянно шла по телевизору, большой цикл был отснят накануне его женитьбы еще с ее помощью), она уже почти смирилась с тем, что навсегда потеряла его, воспоминания затуманились и перестали причинять всякий раз острую боль, - и вдруг он вернулся. Однажды позвонил в дверь и встал на пороге с двумя новенькими кожаными чемоданами. И вдруг оказалось, что ничего не забыто, что они могут принять друг друга так просто и легко, как будто и не произошло ничего, как будто и не было этих двух лет разлуки…Все вернулось с еще большей силой. Первое время ей даже казалось, что – вот, наконец наступило это время, о котором она так мечтала: они опять жили и работали вместе, он постоянно был рядом, при друзьях называл женой, даже пытался с ее помощью избавиться от преследований бывшей супруги… Но постепенно все вернулось на круги своя, как будто жизнь разыгрывала с ними какое-то странное дежа вю.


Дверь… Простая, обитая коричневым дерматином дверь с металлической табличкой «27» над глазком. Сколько раз, в очередной раз потеряв или забыв ключи, он звонил в эту дверь или стучался в нее, когда звонок, вырванный в ярости им самим накануне, беспомощно болтался сбоку на каких-то проводах… Сколько раз он открывал эту дверь, пропуская вперед свою очередную пассию, зная, что в квартире никого нет… Вот она, эта дверь, перед ним. Глаза, уже привыкшие к темноте, выхватили из нее и табличку, и давно починенный и привинченный звонок. Из затуманенного алкоголем сознания вдруг выплыла простая мысль: а сколько же сейчас времени? Она же давно спит?.. Или… ее нет дома? Ей сейчас есть с кем проводить ночи и совсем не обязательно торчать в квартире и пожирать глазами телефоны. Он опять тряхнул головой, прогоняя эту мысль. Он здесь, а значит, она будет дома!
Оглушительный настойчивый звонок прорезал тишину и замер где-то в глубине квартиры…

Однажды, вскоре после возвращения, ему едва удалось избежать суда. Новая предательская провокация оказалась с душком старого, случившегося еще во время поездки скандала. На работе его исключили из штата канала, но договор прерывать не стали – слишком был нужен он этому, по сути пустому и скучному, каналу. Она рассказала ему о своих встречах с чиновниками, адвокатами, о многочисленных взятках, которые в конце концов и помогли не довести дело до настоящего суда. И снова он поверил ей, снова был благодарен, защищал от нападок своих друзей, которые все твердили ему, что она не так проста и бескорыстна, как кажется, и что все эти «спасения» обходятся ему ценой информации, которую она предоставляет о нем своим хозяевам. Он раздражался, злился на эти домыслы, однажды даже подрался из-за них с приятелем. Он знал, он верил, что она не может и никогда не сможет предать его.
С ней он часто бывал груб, несдержан, и вообще в нем появилась какая-то новая горечь, которая так мучила ее. Ей хотелось помочь ему, избавить от страданий, но она ничего не могла сделать.
А вскоре судьба вновь сыграла с ними свое привычное дежа вю – на этот раз в виде фокусника в клубе и медного обручального кольца… Но на этот раз он не стал бросать ее внезапно, одним махом… ему казалось, что если отрезать постепенно, по кусочкам, то так ей будет легче. В конце концов, у него никогда не было такого друга, как она, - и он не хотел, решительно не хотел ее терять. В конце концов, он никогда не скрывал своего отношения к ней, она всегда знала и соблюдала правила этой игры в одни ворота. И он написал ей письмо – из далекого города, где находился в это время со своей невестой. Еще раз расставил все точки над «i», еще раз безжалостно и открыто озвучил все эти правила. Правда, попытался смягчить эту безжалостность уверениями в благодарности и привязанности. А когда вернулся, с некоторым страхом ожидал встречи с ней, боялся, что она раз и навсегда порвет все нити, связывающие их. Но она улыбнулась тепло и всем своим видом показала ему, что ничего не случилось, что она все поняла правильно и что ей тоже тяжело терять их многолетнюю дружбу. И он вздохнул свободно и радостно… до того разговора с другом, когда он узнал… что она…


Квартира… В темноте, оглушенный диким ревом звонка и звуком открываемой двери, он не сразу разглядел силуэт, но чуть не задохнулся от неожиданно нахлынувшего, такого знакомого, аромата этой квартиры. Ему показалось, что он разом протрезвел, - такого воздействия простой субстанции – запаха – он не ожидал. Ему вдруг так мучительно захотелось пройти внутрь, что в нетерпении он чуть не отстранил ту, что открыла ему дверь.
- Кто там? – и тут же прошептала удивленно: - Олег Михайлович… вы…
- А чего вы шепчете? – вызывающе спросил он и, не дожидаясь ответа, протянул руку привычным движением, пытаясь дотянуться до выключателя через ее плечо. Но она мягко отстранила его руку, сделала какое-то движение, и почти в то же мгновение (он даже не успел отреагировать) в прихожей вспыхнул свет. Он увидел ее: все такая же... маленькая, хрупкая, темноволосая, закутанная в накинутый поверх ночной сорочки пуховый платок – в доме холодно, еще не топят… За ее спиной – знакомая обстановка: кресло, зеркало с подзеркальником, на стене большие часы.
Она отступила внутрь квартиры. Он медленно вошел и захлопнул дверь.
- Олег Михайлович… вам не следовало… приходить сегодня…
Рот скривился в усмешке.
- Сегодня? Он у тебя сегодня? Да, милая Оля, вы сегодня гостей не принимаете?
Ее начинало трясти, он видел это. Закуталась еще больше в платок, устало проговорила:
- Нет здесь никого, вы же знаете. Зачем все это опять…
- Знаю?.. Я другое знаю, Оля. Вы забыли? Вы же сами рассказали мне всю вашу правду, и еще бравировали ею, помните? Ребенок. Он как ребенок, в тысячный раз в своей жизни подумала она. Стоит перед ней, такой широкоплечий, сильный, заросший щетиной, а по сути – малое дитя… Пожалеть, приласкать… Пожалеть? Приласкать? Ну уж нет… И жалела, и ласкала… А что получила взамен? Оскорбления. Брань. Жестокие, ранящие признания. Две печати в паспорте с чужими женскими фамилиями. Не-е-ет… Но почему, зачем сейчас стоит здесь? Здесь, а не?.. Нашел себе грушу для битья, боксер несчастный…
Он подался вперед, и она инстинктивно отшатнулась. Опять поморщился.
- Помню, помню… Сказал, что не прикоснусь, - значит, не прикоснусь. Оля, вы мое слово знаете.
Знает. Да, она знает. Пришел тогда, после своего злосчастного письма, когда она была на грани, и опять… опять заставил все забыть, опять смел все хрупкие преграды, которые она наставила между ними. Ради того счастья была готова терпеть все его пьяные выходки, прощать все оскорбления. Но потом… потом произошло нечто невиданное, страшное, находящееся за гранью осознания, и все разрушенные было преграды вновь выросли, поднялись и встали каменной стеной, которую не сломать, через которую не перепрыгнуть… Но вот же - опять. Опять надвигается на нее с этим своим невыносимым взглядом таких прекрасных, светлых, хоть и налитых сейчас кровью, глаз. Таких глаз нет и не будет ни у кого в мире, никогда. Не смотреть… не поддаваться…
- Олег Михайлович… я приду завтра… я обещаю… а сейчас…
И вдруг он метнулся к ней - так стремительно, что, отпрянув, она больно ударилась обо что-то спиной, навалился на нее всем телом, уперся руками в стену, пригнулся и прижался лбом к ее лбу. Мысли заметались у нее в мозгу, как птицы в клетке; тяжелое дыхание обдавало жаром, кружило голову…
- Придешь… Да, Оля, придешь? Заодно посмотришь, что нового, пару дисков заберешь?
От обиды глаза налились слезами, дыхание перехватило. Она попыталась вырваться, забилась под навалившимся тяжелым телом. Но он крепко прижимал ее к стене, руки его побелели от напряжения.
- Ты предала меня, Оля… - И с новой, болезненной силой, разделяя слова, как будто сам не мог поверить в то, что говорит: - ТЫ предала МЕНЯ...
Она не успела возмутиться, начать протестовать, как вдруг он ослабил хватку, обмяк, и уже казалось, не он упирался в стену, а стена едва удерживала его, не давая упасть.
- Оля… Что вы сделали…
Немного отодвинулся, всмотрелся в ее лицо.
Она смотрела на него. Как же его убедить… Печальные, больные глаза… Глаза несчастного человека… Она обещала себе… не жалеть…
Он смотрел на нее. Как же ей поверить… Губы… Эти губы так близко… Он обещал не прикасаться к ней… руками…

Он и его друг сидели в ресторане. Было еще не поздно, ресторан еще не затянули клубы сигаретного дыма, половина столиков была пуста.
Он почти не пил в этот день. Ему казалось, что жизнь наконец начинает налаживаться. К постоянному ощущению, что за ним кто-то наблюдает, он уже стал привыкать, как к чему-то обыденному и неизбежному. К тому же он только что вернулся из поездки, у него наконец появился свой дом, где его ждет спокойная любящая женщина.
С самого начала разговора он заметил, что друг как-то странно смотрит на него, как будто хочет что-то сказать ему и не решается. Наконец он сам не выдержал:
- Андрюха… давай колись… что еще случилось, пока меня не было?
Андрей с сомнением посмотрел на него.
- Не знаю… Стоит ли говорить тебе об этом… Потом же сам останусь виноват…
- Ну что за детский сад! Говори уже быстрее…
- Твоя Оля… она…
Услышав ее имя, Олег поморщился. Опять! Неужели они не могут оставить ее в покое!
- Андрюха, все… на этом закончили.
Но Андрей решительно прервал его, прикрыв его руку ладонью:
- Она спала с Вербицким. Везде появлялась с ним, хвасталась. И там не просто шуры-муры, поверь мне, там интерес. Он вцепился в нее, как спрут, и ты его знаешь – не отпустит, пока не добьется своего. Бриман мне на днях говорила: он вроде показывал кому-то копию акта угрозыска.
В глазах вдруг зарябило, и внезапно стало нечем дышать. Он рванул ворот рубашки… Что угодно, только не это. Тот самый пропавший документ… которого не было в деле… которого никто никогда не видел… на нем он строил весь свой фильм о погибшем поэте.
И кто угодно, только не это чудовище. Да ведь это его злейший враг, тот самый, который устраивал провокации, строил козни, гнобил, резал программы! Ее шеф… как она ненавидела, проклинала его! Как часто говорила, что ей даже находиться с ним в одном помещении противно, не то что просить его о чем-то, работать с ним! Спала? Шуры-муры? Пропавшие документы? Какой-то дурной сон…
Он посмотрел на Андрея исподлобья и хрипло проговорил:
- Откуда ты знаешь?
Не выдержав тяжелого взгляда, Андрей отвернулся. Но тут же твердо сказал:
- Во-первых, Лида рассказывала. Говорит, что теперь в квартиру никого почти не пускает, потому что Вербицкий там постоянно тусуется. Во-вторых, сама раструбила на каждом углу. Похваляется, что, мол, свободна теперь как ветер и ничего тебе не должна.
Он горько усмехнулся. Письмо… Друзья? Да ведь он сам тут же доказал ей, что не только друзья, тут же опять нырнул в этот водоворот. И это было… после… Опять все поплыло перед глазами. Вспомнил, как пришел к ней как-то с другом; она спала на кровати поверх покрывала; шутя и дурачась, поцеловал ее в губы и, подмигнув приятелю, спрятался в другой комнате, выглядывая из-за двери: поймет или нет, кто поцеловал? Она проснулась, улыбнулась счастливо, он увидел: поняла… Идиот! Может, сдерживалась изо всех сил, чтобы не выдать разочарования…
Небрежно махнул рукой:
- Неважно это. Про акт откуда знаешь?
- Говорю ж – Алина рассказывала. Ты что, у нее еще не был? Сходи, спроси. Она, наверное, ждет тебя.
…Ольга не стала отрицать измену. Да, спала; да, люблю; имею право! А он может жениться на других, может презирать и оскорблять ее? Устала терпеть, устала ждать… устала от неблагодарности, равнодушия… Это было жестоко – написать такое письмо и тут же прийти к ней и использовать… как последнюю… Он зло рассмеялся в ответ: не волнуйтесь, больше не использую, обещаю, пальцем не трону.
Когда бросил ей в лицо главное, страшное обвинение, побелела, отшатнулась, залилась слезами от обиды. Больше не сказала ни слова, сидела как каменная, хотя он чуть ли не силой требовал объяснений. В конце концов забрал чемоданы и с грохотом захлопнул за собой дверь. Навсегда…
...Бриман ничего не удалось узнать. Никто ничего толком не знал: просто кто-то пустил слух, что у Вербицкого есть копия пропавшего у Олега акта.


Губы… Теплые, податливые… Упрямые, защищающиеся… Почти забытые…
Это происходит не с ним… не наяву. Он знал, что не может т а к чувствовать. И она… ведь он узнал, что и она не может. Или?...
Это сон… чудесный сон, в котором он любит ее, а она – его. В котором он верит ей, а она – ему. Они просто спят, а потом проснутся и все будет по-прежнему. Но сейчас… сейчас еще есть время… И он очень, очень хотел, чтобы этот сон не кончался никогда.
Они лежали рядом, а за окном уже мелькали первые всполохи хмурого октябрьского утра.
- Я уеду… опять… но скоро вернусь…
- Я буду ждать тебя. Всегда, всегда буду ждать тебя.
- А потом… наверное, нужно лечь в больницу… так надо… Алина устроит…
- Алина?.. Она не сможет… как надо… Но это хорошо, очень хорошо, я всегда говорила, что нужно лечь в больницу… Только скажи мне, и я приду к тебе…
- Но это еще не все… Я хочу уехать… надолго… может быть, навсегда…
- Куда ты поедешь?
- Еще не знаю… Мне обещали… новый проект…
- Ты возьмешь ее с собой?
- Ее?.. Нет. Не то… Она не поедет… Я все скажу тебе… потом.
Молчание. Рука вдруг стала мокрой. Она плачет?
- Ты мне не веришь… верь мне, любимый, я не смогу жить, если ты не будешь мне верить…
- Не плачь. Я верю тебе. Я расскажу, обещаю. И все будет, как раньше.
Но она все равно плакала. Потому что она знала, что никогда больше не будет, как раньше. И он знал. Долгие, долгие годы иногда им обоим мучительно хотелось что-то изменить, сломать, начать заново, но все равно каждый раз все само собой возвращалось на старые рельсы, как будто происходило по какому-то раз и навсегда отработанному сценарию. И вот теперь, теперь, когда впервые по-настоящему захотелось вернуть все, - теперь оказалось поздно. Что-то изменилось, умерло, безвозвратно ушло… Как старая одежда, которую никогда уже не наденешь, несмотря на отличное состояние.
- Я не знаю, сколько нам еще осталось… Но помни меня… я с тобой… даже когда меня не будет рядом…
- У нас еще так много времени впереди: несколько часов! Так мало времени… Ты меня любишь?
- Люблю… Я люблю тебя…
- Люби меня. Я не знаю, что бы со мной было без твоей любви. Я пропал бы гораздо раньше.
- Не говори так. Ты не пропал… Не прощайся со мной…
- Спи… Ведь мы спим, а во сне так легко прощаться…
- Мы проснемся?
- Через несколько часов… Это очень много… много времени…

Улица. Все та же улица, только теперь не темная, не пустая, а освещенная солнцем и многолюдная. Он по привычке обернулся, выискивая в толпе невидимого соглядатая. И опять, опять кольнуло в сердце: где-то, с кем-то уже было такое. Вдруг улица уплыла куда-то, и перед глазами появилась небольшая комната, загроможденная мебелью… Какие-то люди… Больно, нечем дышать…
И это уже было… или будет?
Но видение быстро исчезло, и он снова был на знакомой улице, куда-то спешили люди, сновали автомобили… Дежа вю проклятое. В последнее время что-то часто. Ну ничего, ляжет в клинику, скроется от соглядатаев, подлечится заодно, отдохнет. А потом уедет…

До вечности оставалось несколько месяцев.

Август 2007 г.
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение Мила » 00:57:53, Понедельник 06 Август 2007

Наташа! Это гениально! Читала на одном дыхании! Нет слов, чтоб выразить мое восхищение!
От одной последней фразы я чуть не расплакалась. Очень хорошее, я б даже сказала, профессионально написанное произведение!Тебе надо печататься!У тебя определенный талант, слог хороший, произведение легко читается. Одним словом, ты молодец!
Аватар пользователя
Мила
Супер-Профи
 
Сообщений: 2819
Зарегистрирован: 13:39:18, Среда 06 Июнь 2007
Откуда: Москва

Сообщение Taurus » 08:54:29, Понедельник 06 Август 2007

Наташа! Мила права, читается на одном дыхании)))))) Ох, уж это де жавю... Интересная задумка - првести некую аналогию с своременностью. У меня вот какие мысли возникли. Вроде разделяют события почти 100 лет, а ведь в сущности ничего не изменилось: и любовь, и переживания, и друзья, и враги, и предательство и т.п. - все то же.
Спасибо за рассказ!!!! Интересно и своеобразно)))))))))
"У жизни тяжелые кулаки. Это надо знать и твердо помнить.
А мы, как простачки-дурачки, не только отчаянно воем, когда она сворачивает нам челюсть, но еще и удивляемся."


(А.Мариенгоф)
Аватар пользователя
Taurus
Супер-Профи
 
Сообщений: 2623
Зарегистрирован: 10:14:11, Четверг 30 Ноябрь 2006
Откуда: Е-бург

Re: "О любви, которой не было"

Сообщение Juliette » 09:39:48, Понедельник 06 Август 2007

Минчанка писал(а):
... Опять надвигается на нее с этим своим невыносимым взглядом таких прекрасных, светлых, хоть и налитых сейчас кровью, глаз. Таких глаз нет и не будет ни у кого в мире, никогда…


Наташа! Я уже практически реву возле компа!!!
Спасибо!
Мне очень-очень понравилось!!!
Наташа - ты не только замечательный поэт, ты ещё очень талантливый прозаик!
Спасибо!!!

Всё пошла плакать...

Все стихи я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые – это мразь, вторые – ворованный воздух...
~ О.Мандельштам ~


Изображение
Аватар пользователя
Juliette
Супер-Профи
 
Сообщений: 4871
Зарегистрирован: 06:42:44, Четверг 12 Октябрь 2006
Откуда: Барнаул

Сообщение Минчанка » 10:21:56, Понедельник 06 Август 2007

Мила, Юля, Настя, спасибо вам за хорошие слова!!! Я, честно, сама вчера ревела, когда последнюю часть печатала... :oops: Мне очень, очень дорог этот рассказ.
А сейчас не могу удержаться - реву от ваших отзывов... :oops: Так боялась, что не понравится. Спасибо...

Taurus писал(а): У меня вот какие мысли возникли. Вроде разделяют события почти 100 лет, а ведь в сущности ничего не изменилось: и любовь, и переживания, и друзья, и враги, и предательство и т.п. - все то же.

Вот эта мысль не выходила у меня из головы все время, пока писала. Вообще ловила себя на том, что отождествляла Олега и Сергея... И даже "Мерседесы" ничего не меняют...

Девочки! А сейчас главный вопрос: продолжение хотите? :)
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение Мила » 10:25:24, Понедельник 06 Август 2007

Минчанка писал(а):
Девочки! А сейчас главный вопрос: продолжение хотите? :)



И ты еще спрашиваешь? Я возьму на себя смелость, отвечу за всех (можно?): ХОТИМ!ОЧЕНЬ!
Аватар пользователя
Мила
Супер-Профи
 
Сообщений: 2819
Зарегистрирован: 13:39:18, Среда 06 Июнь 2007
Откуда: Москва

Сообщение Минчанка » 11:21:58, Понедельник 06 Август 2007

Людмилка писал(а): ХОТИМ!ОЧЕНЬ!

Окей! :) Будет! :)
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение Juliette » 11:28:42, Понедельник 06 Август 2007

Ждём!!!!!!!!

Все стихи я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые – это мразь, вторые – ворованный воздух...
~ О.Мандельштам ~


Изображение
Аватар пользователя
Juliette
Супер-Профи
 
Сообщений: 4871
Зарегистрирован: 06:42:44, Четверг 12 Октябрь 2006
Откуда: Барнаул

Сообщение Данита » 21:53:31, Понедельник 06 Август 2007

НАТАХА!!!!!!!!!!

Вот это вещь!!!! Клянусь Богом - тысячу лет не читала подобной современной прозы!!!!!!!!!!! Я чувствую в каждом звуке Сергея Александровича!!!! Я тоже хочу такой цикл передач о России!!!!!!!!!!! Хочу продолжения!!!!!!!!!!!!
Аватар пользователя
Данита
Супер-Профи
 
Сообщений: 6400
Зарегистрирован: 17:14:58, Четверг 02 Март 2006

Сообщение Минчанка » 08:01:02, Вторник 07 Август 2007

Данита писал(а): Я чувствую в каждом звуке Сергея Александровича!!!!

Натик, СПАСИБО! Лучшей оценки нельзя и вообразить! Так и расцеловала бы тебя за эти слова!!! :)

Данита писал(а):
Я тоже хочу такой цикл передач о России!!!!!!!!!!!

И о Есенине! Представляешь, как было бы классно, если бы на ТВ нашлись такие журналисты!

А продолжение будет! :)
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение Margo » 18:11:48, Вторник 07 Август 2007

Наташ, я прочла твой рассказ! Он просто великолепен! :D Изумительно получилось... Прошлое и настоящее слились в одно неразделимое целое. Супер! :oops: :D
Без поэзии чувств и любовный роман - проза ©
Аватар пользователя
Margo
Супер-Профи
 
Сообщений: 4881
Зарегистрирован: 14:56:38, Пятница 25 Ноябрь 2005
Откуда: Рига

Сообщение Минчанка » 19:13:26, Вторник 07 Август 2007

Ритуль, я очень рада, что тебе понравилось! Спасибо... :)
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение Света » 19:52:14, Вторник 07 Август 2007

Наташа, это удивительно!!! Спасибо тебе!!!
Я пока читала, вообще выпала из реальности! Ты замечательно пишешь! Еще, еще!!!
Аватар пользователя
Света
Супер-Профи
 
Сообщений: 3307
Зарегистрирован: 02:46:36, Воскресенье 14 Январь 2007

Сообщение Минчанка » 20:25:07, Вторник 07 Август 2007

Света писал(а): Наташа, это удивительно!!! Спасибо тебе!!!
Я пока читала, вообще выпала из реальности! Ты замечательно пишешь! Еще, еще!!!

Cветик, большое спасибо... Я постараюсь! :)
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение ева » 15:12:00, Четверг 09 Август 2007

Наташа, замечательный рассказ. И мне очень хочется присоединиться ко всем отзывам. А особенно к словам Даниты о том, что «Я чувствую в каждом звуке Сергея Александровича». Эта мысль у меня возникла сразу же, с первых строк рассказа. Потрясающе. Очень понравился стиль написания, богатая лексика, и всегда к месту твои оригинальные «дежа вю», выражения «пьет как лошадь» , «как перегоревшую лампочку», и т.д. рассказ небольшой , но очень емко и колоритно показан образ главного героя - Олега Михайловича. И вот сама эта параллель начало 20 века – настоящее время!! – потрясающе придумано, плюс, еще задумка о работе главного героя рассказа над передачей о самом Есенине, о поэте, о своем прототипе – здорово!! И, конечно, образ Ольги, ее отношения с Олегом Михайловичем – все это рисует твое видение вообще отношений Бениславской и Есенина. Во многом с тобой согласна.

писал(а):Какие-то люди… Больно, нечем дышать…
И это уже было… или будет?
Но видение быстро исчезло, и он снова был на знакомой улице, куда-то спешили люди, сновали автомобили… Дежа вю проклятое.


Пришли на ум строчки из стихотворения Есенина:
«И знаю о себе, чего еще не вижу,
Ведь этот дар мне муза принесла»

Вот только о продолжении?! Не знаю!! Хочется, конечно! Вот только в этом рассказе я бы на этом поставила точку.
Аватар пользователя
ева
Мастер
 
Сообщений: 171
Зарегистрирован: 18:49:13, Понедельник 26 Март 2007
Откуда: Минск

След.

Вернуться в Проза

Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2

cron