"О любви, которой не было - 2"

Модераторы: perpetum, Дмитрий_87, Юлия М., Света, Данита, Татьяна-76, Admin

"О любви, которой не было - 2"

Сообщение Минчанка » 21:10:01, Среда 05 Сентябрь 2007

О любви, которой не было - 2

Пролог

На небе не было ни облачка, и яркие солнечные лучи заливали маленький зеленый остров посреди безмятежной глади океана. На белом нагретом песке выделялась одинокая женская фигурка. Позади нее, у самой кромки густого леса, спрятавшись в ветвях, стоял покосившийся от ветра и дождей дом, однажды сделанный чьими-то умелыми руками, но теперь лишившийся опеки заботливого хозяина.
Женщина неподвижно сидела на берегу. Ее взгляд был устремлен на солнечные блики, играющие в волнах, но она не видела их. Несмотря на жаркую погоду, она зябко ежилась в своей теплой одежде. Все вокруг нее было затянуто серой пеленой, и лучи солнца не могли пробиться сквозь эту пелену. Она больше никогда не могла увидеть солнца, почувствовать его тепло.
Наконец она встала и медленно побрела к дому. Вошла внутрь, автоматически подошла к окну. Как и много раз до этого, снова и снова попыталась разжечь навсегда потухший камин. И, как и много раз до этого, от сознания бесплодности этих попыток слезы бессильного отчаяния, как у обиженного ребенка, потекли по ее лицу. Она не пыталась смахнуть их, лишь устало легла на кровать, стоявшую недалеко от камина. Так она лежала каждый день и смотрела в пустоту.
Она знала, что скоро ее уединению наступит конец. По острову разбредутся незнакомые люди, будут освещать фонарями каждый его уголок, ворвутся в дом, будут трогать и ощупывать дорогие ей вещи, разворошат еще тлеющие угли в потухшем камине. Но у нее не было ни сил, ни желания предотвратить это. Пусть, пусть они трогают вещи, пусть перетряхивают навсегда потерявшую тепло постель, пусть топчут траву, на которой больше нет следов… Ведь до того, что жило у нее внутри, они добраться не смогут.
От этой мысли она тихо улыбалась сквозь слезы и засыпала…

1

Полковник Городничев стоял у окна и смотрел на снег. Снег пролетал за окном и тихо падал на землю семью этажами ниже. Городничев почти не слушал своего собеседника, который сидел за его спиной в глубине кабинета и тихим ровным голосом рассказывал ему об очередном этапе этого нудного, мучительного дела. Очередном… Хотелось бы надеяться – завершающем, думал он, сдерживая непреодолимое желание расстегнуть воротник и глотнуть воздуха. По прошествии года он стал просто ненавидеть это дело, и необходимость обсуждать его, предпринимать какие-то действия причиняла ему почти физические страдания.
- А паренек-то со странностями, - продолжал тихо бубнить собеседник и вдруг так же тихо и коротко рассмеялся. – Как ни включу телевизор – сидит себе с гордым видом, рассказывает… Но надо отдать должное – вжился, вжился в систему, ни одного лишнего слова…
Надо уехать на Новый год из города, с тоской думал Городничев. Сегодня же позвонить Петровскому, старому приятелю еще со времен академии, и уехать с ним куда-нибудь подальше от этого заснеженного города.
- Сентиментальный он какой-то… Давал читать свои сочинения – со смеху помрешь, сплошные розовые сопли…
Городничев вздохнул, заставив себя обернуться к собеседнику. Мысль о предстоящем отдыхе поддерживала его, не давала совсем раскиснуть. А так хотелось прервать этого кислого зануду на полуслове и выкинуть его из кабинета.
- Павел Ильич, - произнес он внушительным тоном, который заставил собеседника – моложавого бодрого мужчину с красным, гладко выбритым лицом – замолчать и вопросительно вскинуть на него глаза. – Павел Ильич, информация, которую вы дали мне по Славинской, я считаю недостаточной.
Павел Ильич ничуть не смутился и с готовностью кивнул:
- Марк Анатольич, ну так я ж и говорю: главный фигурант по делу…
- В данный момент он меня больше не интересует. Вы отозвали этого осветителя из его поездки, завтра он будет допрошен. Пока на этом покончим.
- Ну, не совсем осветитель…
- Пока оставим его в покое, - с нажимом в голосе повторил Городничев. – Сейчас мне нужна полная информация о Славинской. Обыск ничего не дал. Как она объяснила это?
- Ну, вы же знаете обстоятельства. Ими и объяснила.
- Конкретнее.
- Зимин заподозрил ее в двурушничестве и перестал доверять ей. Забрал весь архив, все документы, которые у нее хранились. Черновики, наброски, материалы – все увез. Куда – она не знала. Больше, чем она сказала раньше, выжать не удалось. А тут еще этот Пескевич… как раз когда она…
- Да дался вам этот пигмей! – еле сдерживаясь, процедил Городничев. – Продолжайте. Бриман допросили?
- Конечно. Она ничего об этой женщине не знает. Более того, она уверена – Славинская повела нас по ложному следу. Бриман уверяет, что знает всех знакомых Зимина. Он полностью доверял ей. Ведь это именно ее он попросил разъяснить то дело с Вербицким… - Павел Ильич довольно рассмеялся.
Городничев поморщился, как от зубной боли. Опять это застарелое дело. С самого начала оно мешало ему, путало его. Сперва он отмахнулся от него, как от ничего не значащей детали, но потом понял, что резонанс от этого дела огромный и ему придется считаться с ним почти так же, как с тем крупным и важным, чем ему поручили заниматься. Ну почему люди не могут оставить несчастных самоубийц в покое и не тревожить их прах? Какая разница – годом раньше, годом позже… но это все равно случилось бы. Так нет, теперь он должен искать разбросанные этим журналистишкой нити, связывать их воедино, чтобы снова, как много лет назад его предшественники, затолкать поглубже или вовсе уничтожить. Кстати… еще когда Павел Ильич затянул свою песню про Пескевича, у Городничева заскреблась в мозгу какая-то неясная мысль… что-то знакомое… что-то связанное с этим самоубийством поэта… друг, помощник… но он никак не мог ухватить эту мысль и в конце концов отмахнулся от нее. Главное надо закончить, главное…
- Значит, надо опять начинать все сначала, - проговорил он и, подойдя к своему столу, сел в кресло. – Павел Ильич, вы должны заняться этим. Все знакомые должны быть допрошены… но не только. Надо еще допросить жителей поселков, вы понимаете.
Павел Ильич кивнул.
- Никуда не денешься, Марк Анатольич. Да… помните, я говорил вам, что очевидцы обратили внимание на какую-то женщину, которая странно себя вела… подруги-то набежали, кричали, суетились…
- Очевидцы? – хрипло проговорил с угрозой в голосе Городничев. – Очевидцы, Павел Ильич?!
Глаза Павла Ильича забегали, он быстро забормотал:
- Марк Анатольевич, вы же понимаете… неразбериха… и следователь этот поздно получил указания… в сообщениях наших людей ничего нет, я проверял.
- А должно было быть! – медленно произнес Городничев. – Должно было быть! Вы так не считаете? Наружное наблюдение – это азбучная истина, Павел Ильич. А сейчас мы из-за вашего непрофессионализма вынуждены дважды идти одним и тем же путем.
…Одних баб у него было сколько… Господи, такое впечатление, что этот человек прожил не одну, а целых три жизни! И все же… все же эту Ольгу Славинскую Городничев выделил из мириады женщин, прошедших перед ним за этот год. Запомнил ее. Такое… печальное лицо. Виноватое. И в чем она себя могла винить? Он пожал плечами. Зимин сам выбрал свою судьбу. Алкаш, дебошир, гламурный гуляка, рафинированный правдолюб, искатель славы… Жалкий, смешной искатель! Лежит теперь рядом со своей Ольгой под каменной плитой… Но снова заскреблось в глубине души неприятное, саднящее ощущение, что он даже себе чего-то недоговаривает. А попросту – лжет. Нет, совсем не жалок и не смешон был этот гуляка… Вот подпевала, шакал, «лучший друг» - вот кто смешон, вот кто жалок.
Городничев усилием воли заставил себя прогнать вдруг возникшие перед глазами кадры, которые он видел вчера во время очередного просмотра программы Зимина. Полуголые, насмерть перепуганные дети… Бородатые лица, нагло выглядывающие из разбитых окон… И зачем он полез в эти дебри? Продолжал бы снимать передачки о поэтах-царях-красных командирах. Эти передачки тоже, конечно, были на грани, тоже неимоверно раздражали определенные круги. Но, однажды положив включенный диктофон рядом с телефонным аппаратом, по которому договаривался с важным правительственным чиновником о передаче гонорара за сведения об организации теракта, он подписал себе смертный приговор. По-другому и быть не могло. И никакие жалкие попытки спастись – ни госпитализация в психушку, ни переезд в другой город – уже не могли исправить дело. Интересно, Зимин хоть понял, что именно произошло? Целый год Городничев задавал себе этот вопрос. И каждый раз отвечал себе на него: конечно, понял. Он знал. Он готовился. Каждое слово, каждая буква в донесении с места происшествия кричали об этом. Эти идиоты не смогли сразу сладить с ним, а потом и правильно обставить дело…
О чем он только что думал? Ах, да – о Славинской. За пять минут до смерти она сказала, что у Зимина была еще одна женщина – женщина, о которой никто не знал. Эта женщина нашла Славинскую два месяца назад, общалась с ней. Славинская утверждала, что ничего не знает о ней, кроме того, что она живет где-то за городом, в одном из этих бесчисленных новых коттеджных поселков, в которых за высокими заборами жили чиновники и крупные бизнесмены. По словам Славинской, эта женщина познакомилась с Зиминым летом прошлого года – еще до его женитьбы на этой писательской дочке, Татьяне Калининой. С тех пор они близко общались, но тщательно скрывали свои отношения.
…Когда Павел Ильич вышел из кабинета, Городничев вздохнул с облегчением и усмехнулся. Может, зря он так паниковал в последние дни – из-за грубо сработанной операции со Славинской, из-за того, что эта операция почти не сдвинула дело с мертвой точки? Возможно, эта таинственная знакомая журналиста – и есть то самое недостающее звено во всей цепочке и именно она поможет ему наконец избавиться от этого измучившего его дела…

2

Снова идет снег… Снег такой белый-белый. За окном летят белые пушистые снежинки и тихо падают на землю.
Но я знаю, что это не снег. Это мои слезы. Весной они были талой водой, летом пролились ливнями, теперь снова замерзли и превратились в белый тихий снег. Снова… Год назад сердце вдруг стало ледяным, оно ничего не чувствовало. Тогда ведь тоже падал снег…
Вчера хоронили Олю. И хоть я знаю, что больше не попаду на кладбище, я не смогла пойти на похороны. Так было страшно и жутко видеть ее распростертое на асфальте тело, а вокруг в зимних сумерках властвовал час пик – сновали автомобили, люди возвращались с работы, дети из школы, и гудящая толпа у подъезда выглядела так буднично и деловито…
Она пошла за ним? Повторила его путь? Я кричала про себя: «Зачем?!», глядя на ее разбитое, ставшее почти неузнаваемым лицо. Я была уверена, что он никогда, никому не может причинить зла. И теперь я знаю почти наверняка, что он не повинен в этой смерти.
Господи, как болит… Ну разве может так болеть обычное человеческое сердце? Откуда, из каких глубин души берется эта боль? Никогда больше не слышать голоса, не видеть глаз, не чувствовать тепла. Но ведь вокруг столько людей, они говорят, смотрят, улыбаются, можно подойти к ним, прикоснуться… Но нет, болит так, как будто мы были на необитаемом острове, и я проснулась – а его нет, и я кричу, кричу беззвучно, и от этого крика в груди что-то сжимается, лопается и по всему телу разливается эта дикая боль. И вокруг – ни души, лишь странная, оглушающая тишина…
Однажды я почувствовала, что не вынесу этой тишины, что мне нужно поговорить хоть с кем-нибудь, у кого в глазах не будет этой пустоты неведения, этого нечаянно жестокого равнодушия. И я нашла Олю. Мне казалось, она сможет принять меня, спасти меня. Ведь мы делили эту боль на двоих. На двоих?..
У него было много женщин. Очень много женщин. Он искал, постоянно искал чего-то, чего не мог найти ни в одной из них. Сердце его было несвободно, а они всегда вторгались в ту его область, куда доступ для них был закрыт. Он обманывался, разочаровывался и снова летел на огонь, чтобы снова обжечься. Ведь он был обычным человеком, из плоти и крови… нет и не будет другого человека, похожего на него. Он был один. Он был…
Необитаемый остров появился в первый же вечер. Огромный шумный лайнер, на котором я плыла, неожиданно разбился о скалы и пошел ко дну. С ним вместе исчезли веселье, беззаботный смех, громкая музыка, красивые интересные люди… Я оказалась вынесенной на берег рядом с человеком, с которым на корабле не обмолвилась бы и словом. Сперва я отчаянно кричала, едва завидев на горизонте какой-нибудь корабль, разводила костры и уходила спать на другой конец острова. Потом оказалось, что в доме, который он построил, тихо, тепло и уютно – наверное, от того большого огня, который всегда горел в его комнате. Я никогда раньше не видела такого огня, он был каким-то сказочным, притягивающим. И я уже не могла жить без этого огня, и пряталась возле него от проплывающих мимо кораблей, и убегала в лес, подальше от берега, чтобы никто, никто не смог увидеть и спасти меня.
А он сидел и держал меня за руки. Он улыбался тихо и отстраненно, как будто ему не нужно было спасение, как будто он всегда жил на этом острове. Он успокаивал меня, вытирал мои слезы. Смотрел на меня своими необыкновенными светлыми глазами, и даже когда на острове были шторм и буря, когда нас крутило и несло куда-то темными порывами страсти, - даже и тогда его нежная улыбка дарила мне тепло, возвращала покой и уверенность.
Но я знала, что вне нашего острова, в своей обычной жизни он может быть и другим. Мы с мужем часто бывали на телевидении – его не раз приглашали участвовать в ток-шоу, дважды он заезжал туда со мной, когда ехал по делу, и несколько раз мы были приглашены на презентации новых проектов. И тогда я видела Олега совсем другим. Иногда он смеялся – над людьми, над обстоятельствами, разыгрывал дикие, фантасмагорические спектакли, которые пугали и озадачивали окружающих. Неужели они не видели странного блеска в его глазах, который давал почувствовать истинную подоплеку этого шутовства? Были видно, что он знает что-то, что неизвестно другим, что-то, что заставляет его издеваться в первую очередь над самим собой. Иногда он говорил людям с простым видом страшные вещи – и тут же начинал пристально наблюдать за собеседником, как кошка за мышью. Он проверял людей. Искал их. Не хотел оставаться один. И был обречен на одиночество.
Мы не подходили друг к другу на этих встречах, не обмолвились ни словом. Но я помню, как однажды, случайно повернув голову, увидела, что он смотрит на меня, и уже не смогла отвести взгляд. Мы так и стояли, словно прикованные, долго, очень долго, пока мой муж не увел меня, чтобы познакомить с кем-то. Трудно, почти невозможно было тогда возвратиться с острова в реальный мир. Но мы вернулись.
Я ни о чем не спрашивала его. Я знала, я чувствовала, что, как и многие другие, оцарапаюсь до крови, если попытаюсь проникнуть через эту живую изгородь из роз, которая преграждала путь в некую тайную область его сердца. Я даже не пыталась, как Оля, ухаживать за этими розами, поливать их. Я просто вдыхала их сказочный аромат, любовалась их красотой.
Однажды он сказал мне, что женился. Значит, все-таки нашел паром, чтобы переправиться на большую землю, подумала я. В ту ночь я близко-близко подошла к колючей изгороди и даже дотронулась до шипов. Но, почувствовав острую боль, быстро отдернула руку. Он говорил о жене так, что я поняла: она тоже беспомощно стоит у этой изгороди. Но боль не уменьшалась.
Я знала о его жене, об Оле, знала о большинстве его женщин. Но никто, ни одна живая душа не знала обо мне. Слишком мало времени мы провели с ним на своем острове. Слишком тяжелым было это время в его жизни. И слишком счастливым – в моей. И не было ни потребности, ни сил делить с кем-то это время. Конечно, по-разному протекало оно у нас: жизнь его почти не изменилась, моя – только началась. Как мало прожила я… так не бывает. Ведь так не бывает?!.
Я не чувствую вины перед мужем. Глупо просить прощения за любовь у кого бы то ни было. Я знаю, эти слова жестоки, но он никогда не прочитает этих строк – я сожгу их, прежде чем… Тем более, что я все равно не смогу написать все об этой любви. Оля расспрашивала меня, хотела, чтобы я рассказала ей. Я ничего не могла с собой поделать – слишком долго я молчала и теперь не смогла преодолеть внутреннюю преграду и облечь все происшедшее в слова. Вчера, когда я решила написать об этом, я думала, что смогу передать все бумаге. Но теперь знаю, что не смогу.
В первый раз я увидела его в июле. Мужа пригласили в модное ток-шоу. Олег тоже был в числе гостей – как коллега с конкурирующего канала. С первой же минуты он завладел вниманием переполненной студии, и вряд ли кто-то из присутствующих уже слушал кого-то другого, включая и ведущего – знаменитого гламурного тусовщика, постоянного героя новостей светской хроники. Даже ему, искусному телевизионщику, не удавалось переключить внимание публики на то, что говорили другие гости. Люди видели и слышали только Зимина. Он говорил то тихо и небрежно, то страстно и увлеченно, но каждое его слово давало почувствовать, что он – единственный живой человек среди этих натасканных марионеток, которые и составляют современное телевидение.
Я знала, что у него много поклонников и даже фанатов, которые постоянно толклись у здания и в коридорах телевидения. Я часто видела его имя в газетах. Но всегда считала его любителем дешевых сенсаций, конъюнктурщиком вроде тех, которыми кишели популярные каналы. Это были просчитанные правдолюбы, псевдожурналисты. А других и не было. Помню, как, однажды переключив каналы, я случайно наткнулась на архивные кадры популярного лет 15 назад ток-шоу и была просто поражена пропастью, которая разделяла тогдашнее телевидение и современное. Атмосфера в студии дышала искренностью, создавала ощущение глотка свежего воздуха, несмотря на бросающуюся в глаза спустя годы бедность декораций и простоту одежды ведущего и гостей. Ведущий этот – знаменитый тележурналист – впоследствии был убит, убийцы найдены не были.
Но теперь, сидя в студии и глядя на этого молодого светловолосого человека, я понимала, что ему каким-то образом удалось избежать закоснелости и готовности идти на компромиссы в любой ситуации, которые неизбежно становились уделом любого современного журналиста. Я понимала, что эта мощь, этот огонь – не поддельные, не синтетические, что они по-настоящему способны растопить толстую корку льда, сковавшего сердца людей, борющихся за выживание, озабоченных тревогой за завтрашний день. И он неизменно завладевал этими сердцами.
По окончании ток-шоу, в неразберихе и сутолоке раздачи автографов, нас познакомили. Мой корабль, подняв все флаги, шел ко дну.

3

В небольшом уютном кабинете Павла Ильича Усова было душно. За день здесь побывало много народу, батареи жарили нещадно. Все как всегда, с усмешкой думал Павел Ильич. Когда на улице теплеет, коммунальщики и не думают снижать мощность отопления. Зато в морозы батареи всегда почти холодные.
Павел Ильич посмотрел на сидевшего напротив него молодого, быстроглазого человека. Тот сидел, небрежно развалясь на стуле, и вообще вел себя, по обыкновению, заискивающе-развязно. Но Павел Ильич уже привык к подобному поведению собеседника и не обращал на его манеры особого внимания.
- Владимир Яковлевич, не могли бы вы… гм… приоткрыть форточку? При вашем высоком росте, я уверен, это не составит труда.
Пескевич с готовностью подскочил со стула и выполнил просьбу. Затем снова вернулся на свое место и принял прежнюю позу.
- Павел Ильич, хочу вас обрадовать. Мне удалось выяснить кое-что по тому… по тому делу, о котором вы меня спрашивали.
Усов постарался придать своему голосу строгость:
- Надеюсь, очень надеюсь на это, Владимир Яковлевич. Ведь после той оплошности, которую вы совершили…
- Да-да, Павел Ильич, я понимаю! – поспешно заговорил Пескевич. – Но она просто вывела меня из себя! В разговорах со мной всегда была такая покладистая, дружелюбная, а тут еще и оскорблять меня вздумала!
Павел Ильич взглянул в холодные, ничего не выражающие глаза собеседника. Он знал, что Пескевич вовсе не испытывает тех чувств, которые так горячо пытается выразить.
- Ну-ну, не нужно оправданий, - мягко сказал он. – Вы ведь не сотрудник, так что ваши эмоции понятны. Никто не виноват в том, что у девушки сдали нервы. Да и к тому же… конец все равно был бы один. Но, тем не менее, - уже тверже и внушительнее продолжал он, - все эти обстоятельства не снимают с вас определенной вины, и мы ждем от вас ответных действий.
Пескевич с готовностью кивнул и быстро заговорил:
- Дело в том, что я вспомнил. Однажды, когда Олег Михайлович… ну, словом, был нетрезв… Нет, лучше сначала. Мы с компанией сидели в кабаке на Тихвинской… ну знаете? там еще джазовый оркестр играет?.. так вот, когда мы уже собирались уходить, вдруг ввалился Зимин… какой-то злой, растрепанный… подсел ко мне и начал нести какую-то чушь… ну, то есть, это мне тогда казалось, что чушь. Ругал нецензурно какого-то депутатишку, который ему жить мешает. Я спросил, что за депутат, он ответил: «Ну, знаешь, один из этих, с Покровки…». Гордума, значит. Я даже не сомневался тогда, что он опять вляпался во что-то… знаете ведь, он «чистым» и не ходил никогда. Но теперь я понимаю, что на этот раз ошибся и в деле была замешана женщина.
Павел Ильич не сводил с собеседника внимательного взгляда. Вот за эту результативность он и прощал ему всегда его выходки, фамильярность и порой даже – хамство.
- Почему? На каком основании, Владимир Яковлевич, вы сделали этот вывод?
В холодных глазах Пескевича появился довольный блеск, он с загадочной улыбкой поднял вверх палец.
- Погодите минутку… - пробормотал он, сунул руку в верхний карман пиджака, достал оттуда связку ключей и торжествующе помахал ею в воздухе.
Усов недоуменно смотрел на него.
- Ключи, Павел Ильич…
Усов взял в руки протянутую Пескевичем связку. Ничего особенного: ключи как ключи – две штуки, маленькие, почти одинаковые… прозрачный зеленоватый брелок с интересным рисунком: внутри - красивая, причудливо выполненная роза. Усов вопросительно посмотрел на Пескевича.
Тот с довольной ухмылкой принялся рассказывать.
Зимин был сильно пьян, когда пришел в ресторан, а потом напился еще больше. Когда Пескевич тянул его на себе к выходу, из куртки вдруг выпали эти ключи. Он поднял их и швырнул Пескевичу со словами: «Забери, отдай их ей! Они мне больше не нужны… Пусть едет в свою Лавровку…». Когда Пескевич попытался выяснить, кто это – она, Зимин только зло и хмуро отмахнулся: «Ты ничего не понимаешь… Если бы ты только знал!..». Ключи так и остались у Пескевича. Потом он несколько раз пытался отдать их Зимину, но – то Зимин был в отъезде, то ему самому приходилось уезжать в свой родной город, тот самый, куда Зимин уехал незадолго до смерти. Ну, а в тот день, когда Зимина… то есть когда он… ну, в общем, в тот день было уже не до ключей.
- Лавровка, Павел Ильич, улавливаете? – хитро щурился Пескевич. – Деятели гордумы проживают... Я так понимаю, муженек или любовник. Дело почти сделано! – и он довольно потер руки.
«Пожалуй, Марку Анатольевичу сегодня придется придержать свое презрение к Пескевичу… да и не только к Пескевичу», - с удовлетворением думал Павел Ильич, шагая по коридору к кабинету Городничева.

4

Едва они только вошли в квартиру, в воздухе явно почувствовался запах гари. Лейтенант, который был в составе группы, бросился к огромному открытому камину, в котором догорали остатки каких-то бумаг. Вытащив целую охапку, он стал энергично трясти ее, чтобы сбить огонь. Хлопья полетели на пол, и воздух в комнате заполнился едким дымом.
У стены, противоположной той, в которую был вделан камин, на большой, покрытой толстым дорогим покрывалом, кровати лежала молодая женщина. Одного взгляда на нее полковнику Городничеву хватило, чтобы понять, что она мертва. На тумбочке возле кровати валялись пустые упаковки от таблеток, стоял пустой стакан. Тут же лежал диктофон без кассеты.
Как только они установили личность разыскиваемой, найти ее было делом техники. Было выяснено, что ключи – не от шикарного дома в Лавровке, где она проживала вместе с мужем. Тут же было установлено, что летом прошлого года разыскиваемой была куплена двухкомнатная квартира в центре города. Городничев принял решение лично участвовать в операции – слишком значительное лицо было замешано в этом деле. И каких-то полчаса не хватило, чтобы предотвратить досадную накладку, которая грозила испортить дело.
И теперь, когда группа занималась привычными действиями, которые предпринимаются в таких случаях, он попытался разобрать слова, написанные на обгорелой бумаге. На некоторых листках текст сохранился хорошо, на других можно было разглядеть только обрывки фраз.
«…Человек, которому он отдал ключи, жил в другом городе. Так получилось, что Олег никак не мог забрать их… Когда я увидела этого человека у подъезда дома, где погибла Оля, я поняла, что тайна моя скоро будет раскрыта, что ждать не придется долго… Я ни о чем не жалею…Благодарю...»
Лейтенант, сидевший на корточках около уже потухшего камина, поднялся и подошел к Городничеву. Протянул ему какой-то маленький обгоревший предмет:
- Товарищ полковник, кассета от диктофона.
- Передайте экспертам, - устало кивнул Городничев. Вряд ли они смогут спасти запись. Но уже то, что женщина пыталась уничтожить ее, было неплохо. Хотя… Где гарантии, что запись на пленке не продублирована? И где гарантии, что это была та самая пленка (хоть он и не сомневался, что это была именно она)? Таких гарантий полковнику не мог дать никто. Зимин опять опередил его, и никакой Пескевич уже не был в силах что-либо изменить.
Все еще держа в руках обгорелые листки, Городничев подошел к окну. Еще утром на улице потеплело, и теперь шел мокрый снег вперемежку с дождем.
Отдых в зимнем лесу откладывался на неопределенное время.

Эпилог

Сквозь дрожащие ресницы пробивалось солнце. Оно рисовало перед закрытыми глазами яркие, невиданные картины, как будто неведомому художнику-виртуозу удалось соединить на холсте самые разнообразные, несочетаемые краски.
Она медленно приподняла веки, но, испугавшись, тут же опять сомкнула их. Ведь было солнце?.. Но картины вновь появились, они снова вспыхивали мириадами разноцветных огоньков. И она опять открыла глаза. Близко-близко над собой она видела чье-то склоненное лицо: огромные голубые глаза, несколько морщинок вокруг них, губы… Губы настойчиво произносили ее имя. Но где же солнце?..
Она осторожно повернула голову и увидела, что лежит на песке, совсем близко от берега и набегающей тихой волны. Где-то высоко в воздухе парила одинокая птица. Кругом было тихо, слышались только плеск воды и шелест листвы. Она снова повернула голову и увидела совсем близко кромку леса.
- Где я? – еле слышно прошептала она и посмотрела на склонившегося над ней человека. Тревога исчезла из его глаз, он улыбался. Нежно приложил палец к ее губам и сказал:
- Ты в безопасности. Молчи, пока не надо ничего говорить.
Она слабо попыталась запротестовать, но он улыбался так светло и безмятежно, что страх растворился, исчез куда-то и на душе стало тепло и спокойно.
Она попыталась вспомнить, что с ней произошло. Она плыла на корабле… большом, надежном… но от мощного удара корабль покачнулся, стал заполняться водой и затонул. Она еще помнила чьи-то сильные руки, которые подхватили ее и вынесли на поверхность бушующего, ставшего почти черным, моря.
Она вновь посмотрела на спасшего ее человека.
Сейчас море было спокойно, дул легкий ветерок, но небо было затянуто серыми тучами и солнечные лучи не пробивались сквозь них. Откуда же тогда этот цветной калейдоскоп? этот яркий, слепящий свет?
Она тогда еще не знала, что для того, чтобы увидеть солнце, не обязательно смотреть на небо. Что тепло от него бывает даже ночью. Что солнце может быть рядом. Всегда…

Август-сентябрь 2007 г.
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение Taurus » 06:34:44, Четверг 06 Сентябрь 2007

УРА!!!! Наташа, спасибки за продолжение)))) Как же ты чудесно пишешь, читаешь и оторваться не можешь!!!! Затягивает. И сюжет лихо закручен, еще нравится, что ты так удачно сплетаешь лирические описания чувств и переживаний героев с основным сюжетом, такими невидимыми, но крепкими нитями))!! Не создается впечатления оторванности одной части от другой, все гармонично)!!
Необитаемый остров появился в первый же вечер. Огромный шумный лайнер, на котором я плыла, неожиданно разбился о скалы и пошел ко дну. С ним вместе исчезли веселье, беззаботный смех, громкая музыка, красивые интересные люди… Я оказалась вынесенной на берег рядом с человеком, с которым на корабле не обмолвилась бы и словом. Сперва я отчаянно кричала, едва завидев на горизонте какой-нибудь корабль, разводила костры и уходила спать на другой конец острова. Потом оказалось, что в доме, который он построил, тихо, тепло и уютно – наверное, от того большого огня, который всегда горел в его комнате. Я никогда раньше не видела такого огня, он был каким-то сказочным, притягивающим. И я уже не могла жить без этого огня, и пряталась возле него от проплывающих мимо кораблей, и убегала в лес, подальше от берега, чтобы никто, никто не смог увидеть и спасти меня.

Супер!!! Так емко, так прочувствовано... И этот остров, на котором двое...Мне безумно понравилось.
"У жизни тяжелые кулаки. Это надо знать и твердо помнить.
А мы, как простачки-дурачки, не только отчаянно воем, когда она сворачивает нам челюсть, но еще и удивляемся."


(А.Мариенгоф)
Аватар пользователя
Taurus
Супер-Профи
 
Сообщений: 2623
Зарегистрирован: 10:14:11, Четверг 30 Ноябрь 2006
Откуда: Е-бург

Re: "О любви, которой не было - 2"

Сообщение Juliette » 08:26:34, Четверг 06 Сентябрь 2007

Минчанка писал(а):Она тогда еще не знала, что для того, чтобы увидеть солнце, не обязательно смотреть на небо. Что тепло от него бывает даже ночью. Что солнце может быть рядом. Всегда…


Шикарно! Наташа! Супер!
Ты очень-очень талантливый прозаик!!!
Спасибо!
У меня нет слов! Эмоции захлестывают!!!!
Спасибо! За такие чудесные строки, написанные душой!!!

Все стихи я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые – это мразь, вторые – ворованный воздух...
~ О.Мандельштам ~


Изображение
Аватар пользователя
Juliette
Супер-Профи
 
Сообщений: 4871
Зарегистрирован: 06:42:44, Четверг 12 Октябрь 2006
Откуда: Барнаул

Сообщение Мила » 09:42:34, Четверг 06 Сентябрь 2007

Наташа! Супер! Нет слов!Одни эмоции!
Написано на самом деле с огромным талантом!
Скажу не шутя, что тебе нужно печататься! Попробуй! Произведение очень захватывает. Читала не отрываясь!
Аватар пользователя
Мила
Супер-Профи
 
Сообщений: 2819
Зарегистрирован: 13:39:18, Среда 06 Июнь 2007
Откуда: Москва

Сообщение Минчанка » 10:08:48, Четверг 06 Сентябрь 2007

Настюша, Юленька, Людмилочка, как же я счастлива, что вам понравилось!!! Спасибо за такие важные, дорогие, бесценные слова! ПлАчу от счастья... :oops: Я вас люблю!

ЗЫ. Я так полюбила своего Зимина, что никак не хочу от него отказываться... :roll: :D

ЗЫ. Настюш, подпись у тебя - супер! :lol: Обожаю Сергея Александровича - всё-таки у нашего форума ЕГО настрой...
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение Taurus » 10:38:11, Четверг 06 Сентябрь 2007

Минчанка писал(а):ЗЫ. Я так полюбила своего Зимина, что никак не хочу от него отказываться... :roll: :D ...

И не надо :roll: :!: )))) с удовольствием бы читала продолжение....

Минчанка писал(а):ЗЫ. Настюш, подпись у тебя - супер! :lol: Обожаю Сергея Александровича - всё-таки у нашего форума ЕГО настрой...

С.А. в душе каждого из нас)))) :wink: Как там: Есенин жил, Есенин жив, Есенин будет жить (если перефразировать) :oops:
"У жизни тяжелые кулаки. Это надо знать и твердо помнить.
А мы, как простачки-дурачки, не только отчаянно воем, когда она сворачивает нам челюсть, но еще и удивляемся."


(А.Мариенгоф)
Аватар пользователя
Taurus
Супер-Профи
 
Сообщений: 2623
Зарегистрирован: 10:14:11, Четверг 30 Ноябрь 2006
Откуда: Е-бург

Сообщение Минчанка » 10:46:26, Четверг 06 Сентябрь 2007

Taurus писал(а): с удовольствием бы читала продолжение....

:shock: :oops: :D :!:

Да, СА живой, не законсервированный, не синтетический, как большинство великих людей. Он, пожалуй, один такой. :)
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение ева » 01:15:41, Воскресенье 09 Сентябрь 2007

Так нет, теперь он должен искать разбросанные этим журналистишкой нити, связывать их воедино, чтобы снова, как много лет назад его предшественники, затолкать поглубже или вовсе уничтожить….

Сердце его было несвободно, а они всегда вторгались в ту его область, куда доступ для них был закрыт. Он обманывался, разочаровывался и снова летел на огонь, чтобы снова обжечься. Ведь он был обычным человеком, из плоти и крови… нет и не будет другого человека, похожего на него. Он был один. Он был…

А он сидел и держал меня за руки. Он улыбался тихо и отстраненно, как будто ему не нужно было спасение, как будто он всегда жил на этом острове. Он успокаивал меня, вытирал мои слезы. Смотрел на меня своими необыкновенными светлыми глазами, и даже когда на острове были шторм и буря, когда нас крутило и несло куда-то темными порывами страсти, - даже и тогда его нежная улыбка дарила мне тепло, возвращала покой и уверенность.


Она тогда еще не знала, что для того, чтобы увидеть солнце, не обязательно смотреть на небо. Что тепло от него бывает даже ночью. Что солнце может быть рядом. Всегда…



Действительно, просто нет слов!!!
Даже не знаешь пока, что можно в качестве критики написать. Ничего на ум не идет, кроме невообразимой похвалы и положительных эмоций!! Не смогла сдержаться: Наташа, ты действительно талантливый прозаик. Такие вещи надо публиковать. Ты смогла, буквально в нескольких словах уместить весь смысл существа Зимина, всю его основную (подчеркиваю «основную») суть и внутренний мир – мир, казалось бы, скандалиста, алкаша, дебошира. Но за этими масками скрывалось то, что любому больному из нас постичь невозможно, ибо Зимин-то здоров, но больны мы все, болен тот мир, в котором он жил. А он был божественно умен и в душе непорочен, а душа – она бессмертна…
Серьезно, просто нет слов. Написано профессионально!!
Я просто в ….. :cry: :cry: :cry: :cry: :cry: :cry: :cry:
Аватар пользователя
ева
Мастер
 
Сообщений: 171
Зарегистрирован: 18:49:13, Понедельник 26 Март 2007
Откуда: Минск

Сообщение Минчанка » 09:14:11, Понедельник 10 Сентябрь 2007

ева писал(а): Но за этими масками скрывалось то, что любому больному из нас постичь невозможно, ибо Зимин-то здоров, но больны мы все, болен тот мир, в котором он жил. А он был божественно умен и в душе непорочен, а душа – она бессмертна…

:idea: Ева... какие слова! Я в восторге... Вот это и есть суть!

Гонителям и оскорбителям эти слова надо распечатать, повесить на стенку и читать каждое утро, открывая свои скошенные от вранья глаза...

Спасибо, огромное спасибо тебе за слова благодарности! Я сама :cry:!
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение Данита » 06:21:30, Среда 12 Сентябрь 2007

Натуська!!!!

ПРости, что с опаздание!!!

Слов нет!!!!!!!!!!!!!! Сама знаешь, что написано до мурашек по коже)))) правда!!!!

Последняя фраза: "Она тогда еще не знала, что для того, чтобы увидеть солнце, не обязательно смотреть на небо. Что тепло от него бывает даже ночью. Что солнце может быть рядом. Всегда… "
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЕЙШАЯ!!!!!!!!!!!!!!

Наташенька!!!! Жду в Константиново тебя ОБЯЗАТЕЛЬНО дабы выразить свою признательность за такие прекрасные произведения!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Аватар пользователя
Данита
Супер-Профи
 
Сообщений: 6400
Зарегистрирован: 17:14:58, Четверг 02 Март 2006

Сообщение Минчанка » 13:18:15, Среда 12 Сентябрь 2007

Наташ, спасибо большое за такой отзыв! :oops:

В К. приехать постараюсь, но все как-то складывается неудачно... :cry:
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение Света » 18:14:10, Суббота 01 Декабрь 2007

Наташа, ну как я могла пропустить продолжение :cry: прочла только на днях, до сих пор под впечатлением! Так захватывающе, так поэтично! Читала не отрываясь, спасибо тебе огромное!!! Прости, что я с таким опозданием :oops: :oops: :oops:

Вот эти абзацы просто забыть не могу :oops:
Минчанка писал(а):Снова идет снег… Снег такой белый-белый. За окном летят белые пушистые снежинки и тихо падают на землю.
Но я знаю, что это не снег. Это мои слезы. Весной они были талой водой, летом пролились ливнями, теперь снова замерзли и превратились в белый тихий снег. Снова… Год назад сердце вдруг стало ледяным, оно ничего не чувствовало. Тогда ведь тоже падал снег…

Минчанка писал(а):...Я знала, я чувствовала, что, как и многие другие, оцарапаюсь до крови, если попытаюсь проникнуть через эту живую изгородь из роз, которая преграждала путь в некую тайную область его сердца.


Минчанка писал(а):....Она тогда еще не знала, что для того, чтобы увидеть солнце, не обязательно смотреть на небо. Что тепло от него бывает даже ночью. Что солнце может быть рядом. Всегда…

В конце я реально плакала :cry:
Аватар пользователя
Света
Супер-Профи
 
Сообщений: 3307
Зарегистрирован: 02:46:36, Воскресенье 14 Январь 2007

Сообщение Минчанка » 15:20:52, Пятница 28 Декабрь 2007

Светик, спасибо тебе, милая! Вот видишь, с каким опозданием приходится отвечать! :oops: Я так рада, что тебе понравилось. Прямо сама сижу и плАчу. :)

Кстати, я эти два рассказа выкладывала на другом форуме, и многие приобщились к творчеству СА благодаря им. :oops: И это - главное, правда?
Аватар пользователя
Минчанка
Профи
 
Сообщений: 1297
Зарегистрирован: 13:45:59, Четверг 14 Декабрь 2006
Откуда: Беларусь, г.Минск

Сообщение Juliette » 17:19:20, Пятница 28 Декабрь 2007

Минчанка писал(а):Кстати, я эти два рассказа выкладывала на другом форуме, и многие приобщились к творчеству СА благодаря им. :oops: И это - главное, правда?

Это СУПЕР!!!!

Все стихи я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые – это мразь, вторые – ворованный воздух...
~ О.Мандельштам ~


Изображение
Аватар пользователя
Juliette
Супер-Профи
 
Сообщений: 4871
Зарегистрирован: 06:42:44, Четверг 12 Октябрь 2006
Откуда: Барнаул


Вернуться в Проза

Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 4

cron