Константиново
Добавлено: 13:41:05, Воскресенье 04 Февраль 2007Константиново
(очерк)
По-утреннему свежо и прохладно. Одна за другой выстраиваются машины, автобусы с детьми. Кто приехал из Рязани, кто из Рыбного…. Оказывается, такое наблюдается каждый день: Есенин притягивает к себе на расстоянии, каждого, даже скверного человека. Он всем родной.
У кассы очередь…. Испытываешь какое-то странное волнение и вместе с тем радость, что в этой очереди ты первый: первый войдешь в сад, первый вдохнешь запах дома и комнат.
Наконец купили билеты. Идем проселочной дорогой, подходим к дому, робко заглядываем в окна, словно бы надеясь увидеть его лицо…
А домик бревенчатый, с резными ставнями, совсем как на старой фотографии 1926 года. Только на той фотографии, на лавочке возле дома, сидит мать Есенина, Татьяна Федоровна; ее образ у меня в памяти, но именно сейчас и именно здесь я вспомнила ее, как только что увиденную. Меня также поразило то, что есенинские стихи правдивы даже через восемь десятков лет после его смерти: та же белая береза под окном, тот же сад, окруженный плетнем, упомянутый в «Анне Снегиной»:
……………………………..
Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.
Так мил моим вспыхнувшим взглядам
Погорбившийся плетень…
А в нескольких шагах от крыльца стоит небольшой каменный постамент. Есенин в рубашке, со слегка опущенной головой и задумчивым видом. Не на шутку сделалось грустно. Но есенинская грусть какая-то легкая, возвышающая, человечная…
Я зашла в дом, осмотрелась. Вещей немного, оттого атмосфера показалась слишком обыденной. Но я не хотела уходить, не почувствовав в своем воображении его присутствия. Остановившись в сенцах, я приблизилась к бревенчатой стене и вдохнула запах украшавших ее засушенных трав. Я медленно втянула воздух и закрыла глаза…. Да. Теперь я вижу, слышу, чувствую. Я как будто живу его присутствием, а вместе с тем сердце словно бы остановилось, прислушиваясь, как пустой дом наполняется светом, звуками, голосами, грустными песнями и тихим плачем…. Вдруг что-то живое больно кольнуло сердце, и самый чувствительный орган застучал, забился. Такое же чувство дают его стихи. Оно похоже на живую острую боль. Но почему-то от этой боли становится хорошо…
***
Спустились к реке…. На вершине холма виднеется белая церковь. Удивительным покоем дышит Ока. А сверху на нас смотрит небо, такое чистое, что, кажется, будто его омыли слезами. Не знаю, есть ли еще на этой земле такое место, где мог родиться такой поэт и такой человек как Сергей Есенин... А мог ли он любить свою родину как-то по-иному? Чуть больше – невозможно, а чуть меньше было бы недостойно Есенина.
***
Вечер. Шел мелкий дождь. На улице было пустынно. Я вооружилась зонтом и, не задумываясь, направилась к усадьбе….
Казалось, само небо плакало. А может, так было на самом деле?.. Для меня все явления в этом месте казались загадочными и несли в себе какой-то особенный, но неуловимый смысл. Так, в середине этого дня хоронили молодого юношу, которому не исполнилось и тридцати лет. Дорога, по которой провезли гроб, была усыпана красными гвоздиками. Я медленно шла по этой дороге и невольно ступала на них. Эти цветы, разбросанные человеческой рукой, истоптанные, размытые дождевыми слезами, вызывали к себе безграничную жалость, как нечто живое, способное чувствовать боль. Такими же цветами мне представились его стихи, только созданные его рукой и его же рукой разбросанные…. Ступая на цветы, мы причиняем боль самой природе. Ступая на нечто созданное, мы причиняем боль творцу. Так пусть же всякий творец на этой земле хотя бы в нашей памяти остается бессмертным, как и его творение, если оно подчинено законам добра и красоты.
С этими мыслями я подошла к есенинскому дому и прошла внутрь сада. Мне послышались чьи-то шаги. Это были двое мужчин, и, насколько можно было судить по их поведению, не местные. Они, как озорные мальчишки, заглянули во все окна, что-то шутливо произнесли, а, заметив меня, переглянулись. Один из них подошел ко мне и внезапно спросил, что я здесь делаю. Немного смутившись, я ответила, что пришла к любимому поэту Сергею Есенину. Удовлетворенный моим ответом, мужчина посмотрел мне в глаза и с необыкновенной восторженностью произнес: «А вы знаете, что я приехал из Баку?.. Я проехал такое расстояние, чтобы посмотреть дом моего любимого поэта! Сергей Есенин был великий поэт. Но он был не только великий поэт, но он еще был человек с великим, добрым сердцем!..»
…В последний раз я подошла к постаменту. Теперь у меня нет сомнений, что это слезы. Я видела одну такую большую слезинку на его щеке…. И, пожалуй, ничего более печального я не увижу в своей жизни, нежели то, как Есенин покорно склонил голову под плачущим дождем….
Июль 2006г.
(очерк)
По-утреннему свежо и прохладно. Одна за другой выстраиваются машины, автобусы с детьми. Кто приехал из Рязани, кто из Рыбного…. Оказывается, такое наблюдается каждый день: Есенин притягивает к себе на расстоянии, каждого, даже скверного человека. Он всем родной.
У кассы очередь…. Испытываешь какое-то странное волнение и вместе с тем радость, что в этой очереди ты первый: первый войдешь в сад, первый вдохнешь запах дома и комнат.
Наконец купили билеты. Идем проселочной дорогой, подходим к дому, робко заглядываем в окна, словно бы надеясь увидеть его лицо…
А домик бревенчатый, с резными ставнями, совсем как на старой фотографии 1926 года. Только на той фотографии, на лавочке возле дома, сидит мать Есенина, Татьяна Федоровна; ее образ у меня в памяти, но именно сейчас и именно здесь я вспомнила ее, как только что увиденную. Меня также поразило то, что есенинские стихи правдивы даже через восемь десятков лет после его смерти: та же белая береза под окном, тот же сад, окруженный плетнем, упомянутый в «Анне Снегиной»:
……………………………..
Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.
Так мил моим вспыхнувшим взглядам
Погорбившийся плетень…
А в нескольких шагах от крыльца стоит небольшой каменный постамент. Есенин в рубашке, со слегка опущенной головой и задумчивым видом. Не на шутку сделалось грустно. Но есенинская грусть какая-то легкая, возвышающая, человечная…
Я зашла в дом, осмотрелась. Вещей немного, оттого атмосфера показалась слишком обыденной. Но я не хотела уходить, не почувствовав в своем воображении его присутствия. Остановившись в сенцах, я приблизилась к бревенчатой стене и вдохнула запах украшавших ее засушенных трав. Я медленно втянула воздух и закрыла глаза…. Да. Теперь я вижу, слышу, чувствую. Я как будто живу его присутствием, а вместе с тем сердце словно бы остановилось, прислушиваясь, как пустой дом наполняется светом, звуками, голосами, грустными песнями и тихим плачем…. Вдруг что-то живое больно кольнуло сердце, и самый чувствительный орган застучал, забился. Такое же чувство дают его стихи. Оно похоже на живую острую боль. Но почему-то от этой боли становится хорошо…
***
Спустились к реке…. На вершине холма виднеется белая церковь. Удивительным покоем дышит Ока. А сверху на нас смотрит небо, такое чистое, что, кажется, будто его омыли слезами. Не знаю, есть ли еще на этой земле такое место, где мог родиться такой поэт и такой человек как Сергей Есенин... А мог ли он любить свою родину как-то по-иному? Чуть больше – невозможно, а чуть меньше было бы недостойно Есенина.
***
Вечер. Шел мелкий дождь. На улице было пустынно. Я вооружилась зонтом и, не задумываясь, направилась к усадьбе….
Казалось, само небо плакало. А может, так было на самом деле?.. Для меня все явления в этом месте казались загадочными и несли в себе какой-то особенный, но неуловимый смысл. Так, в середине этого дня хоронили молодого юношу, которому не исполнилось и тридцати лет. Дорога, по которой провезли гроб, была усыпана красными гвоздиками. Я медленно шла по этой дороге и невольно ступала на них. Эти цветы, разбросанные человеческой рукой, истоптанные, размытые дождевыми слезами, вызывали к себе безграничную жалость, как нечто живое, способное чувствовать боль. Такими же цветами мне представились его стихи, только созданные его рукой и его же рукой разбросанные…. Ступая на цветы, мы причиняем боль самой природе. Ступая на нечто созданное, мы причиняем боль творцу. Так пусть же всякий творец на этой земле хотя бы в нашей памяти остается бессмертным, как и его творение, если оно подчинено законам добра и красоты.
С этими мыслями я подошла к есенинскому дому и прошла внутрь сада. Мне послышались чьи-то шаги. Это были двое мужчин, и, насколько можно было судить по их поведению, не местные. Они, как озорные мальчишки, заглянули во все окна, что-то шутливо произнесли, а, заметив меня, переглянулись. Один из них подошел ко мне и внезапно спросил, что я здесь делаю. Немного смутившись, я ответила, что пришла к любимому поэту Сергею Есенину. Удовлетворенный моим ответом, мужчина посмотрел мне в глаза и с необыкновенной восторженностью произнес: «А вы знаете, что я приехал из Баку?.. Я проехал такое расстояние, чтобы посмотреть дом моего любимого поэта! Сергей Есенин был великий поэт. Но он был не только великий поэт, но он еще был человек с великим, добрым сердцем!..»
…В последний раз я подошла к постаменту. Теперь у меня нет сомнений, что это слезы. Я видела одну такую большую слезинку на его щеке…. И, пожалуй, ничего более печального я не увижу в своей жизни, нежели то, как Есенин покорно склонил голову под плачущим дождем….
Июль 2006г.
!