Данита » 15:48:31, Четверг 21 Декабрь 2006
Набираю текст сама - придется частями!
Из книги Шубниковой-Гусевой "Есенин глазами современников"
Лидия Норд.
Сергей Есенин.
Розу белую с черной жабой
Я хотел на земле повенчать.
С. Есенин.
<…>
В конце лета 1925 года или ранней осенью, точно не помню, у моего родственника собрались днем друзья и почитатели Есенина: Н. Клюев, Р. Ивнев, В.В. Князев, К. Вагинов, Н. П. Баскаков, Р. В. Иванов-Разумник, П. С. Коган, Ю. Тынянов и другие. Было еще несколько журналистов, артистов.
Ждали Есенина. <…>
Вошел он неожиданно. В светлом сером костюме, волосы были немного влажные, казались темнее. <…>
Был он в очень хорошем настроении, может, оттого, что встретили радостно и очень тепло. Шутил. Весело рассказывал о московских литературных делах, о дорожных приключениях. <…>
Поэт достал из внутреннего кармана пиджака листки, но читал больше по памяти. Читал он просто, без тех завываний, как читали его стихи другие. Но в голосе его все время прорывалась тоска.
Быть поэтом это значит тоже,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.
<…>
И другое:
Я знаю, знаю – очень скоро,
Ни по моей, ни чьей вине.
Под низким траурным забором
Лежать придется так же мне. <…>
Читал он много, его все время просили: «Еще! Еще!!!». Я и мой приятель Саша Т., в то время «болевший стихами», слушали из угла комнаты, куда Саша, которого я притащила с собой, робко забился от смущения и опасения, как бы его не погнали. Он слушал жадно, его толстые, детские еще губы дрожали, мне казалось, он готов был заплакать.
Окончив читать и подвыпив, Есенин, заметив нас, подошел.
- А! Коски! Коски. – Потом поинтересовался, какие стихи мне понравились больше. Когда я сказала, он погладил меня по голове:
- Рыжая пичужка, и ты меня понимаешь.
Я немного обиделась: хоть косы еще болтались за спиной, я была замужем и уже перестала писать стихи.
Позже он читал опять. И теперь его голос звучал иначе:
Я о своем таланте
Много знаю.
Стихи не очень трудные дела.
Но более всего
Любовь к родному краю
Меня томила.
Мучила и жгла. <…>
Незабываемое впечатление оставил у меня этот день. Я очень рада, что мне не пришлось видеть Есенина пьяным, хулиганствующим. Образ его, привлекательный своей смелой, непосредственной искренностью, всепобеждающей любовью к России: «Я буду воспевать всем существом поэта шестую часть земли с названьем кратким «Русь» - остался на всю жизнь в моей душе.
О его хулиганстве писали и пишут еще до сих пор. Это и тогда угнетало поэта:
Залегла забота в сердце мглистом:
Отчего прослыл я хулиганом?
И дальше он говорит:
Не злодей я и не грабил лесом,
Не расстреливал несчастных по темницам …
Действительно, почему-то никто не сказал о доброте Есенина и его бессеребряности. Сколько бы у поэта не было денег, они уходили сразу. Помогал он очень многим загнанным жизнью в материальный тупик литераторам. Делал это от чистого сердца, через других, не ожидая благодарности. Есенин был способен сунуть пачку денег незнакомой, тронувшей на улице его своим видом, старушке или голодной проститутке, а потом сразу же ехать занимать деньги у знакомых. К его «хулиганству» относится и то, что он однажды пришел в «Европейскую» в сопровождении двух десятков оборванных беспризорников, потребовав, что бы их впустили, как его гостей, и угостили их всех сытным обедом.
Мне рассказывали, что такую же вещь он проделал и в Баку. Бездомным же он посвятил свою поэму «Беспризорная Русь», напечатанную уже под другим названием: «Русь бесприютная». Вот выдержки из нее:
Но есть на этой
Горестной земле,
Что всеми добрыми
И злыми позабыты.
Мальчишки лет семи-восьми
Снуют средь штатов без призора,
Бестелыми корявыми костьми
Они нам знак
Тяжелого укора.
Я только им пою,
Ночующим в котлах,
Пою для них,
Кто спит порой в сортире.
О, пусть они
Хотя б прочтут в стихах,
Что есть за них
Обиженные в мире.
Поднявшие в 1924 году вой газеты, что Есенин избил ломового извозчика и милиционера, ни словом не обмолвились о причине. А было так: сидя в кафе, поэт увидел, что ломовик нещадно колотит лошадь, которая не может вытянуть колесо нагруженной телеги, застрявшее в трамвайном рельсе, а милиционер лупит коня в живот с другой стороны. Не долго думая, Есенин выскочил из кафе, захватив стул, который обломал о спины и головы издевавшихся над животным.
Когда один из граждан Советского Союза дал объявление в московской «Вечерней газете» о том, что кто найдет его пропавшую кошку, получит крупное по тем временам вознаграждение, откликнулся немедленно Демьян Бедный пасквилем «О советском аристократе, рыдающем о пропавшей кошке Машке». <…>
Весть о смерти поэта разнеслась по городу прежде. Чем печальное известие появилось в газетах. Телефонная станция работала как бешеная, телефонистки перестали привычно отругиваться на нетерпеливые телефонные звонки, старались поскорее соединить и разъединить по отбою телефоны, передающие об общем горе.
В. В. Князев рассказывал, что не успел он, извещенный по телефону, приехать в морг, куда увезли сначала тело поэта, как уже к зданию мертвецкой была протоптана по снегу широкая дорога, а милиционер сдерживал стремящуюся туда публику.
* * *
Продолжение следует.
Дальше еще интересней о скрытых фактах ….