Я тут совем новенькая, но очень люблю Сергея Есенина, он для меня является настоящим и, пожалуй, единственным поэтом. Благодаря нему я начала писать стихи. Но теперь все иначе, даю вам на суд свою любовную лирику, не судите слишком строго ))
Ушел, не ведая причины.
Как глупа искренность твоя.
И только новые морщины
Напомнят шелест сентября.
Ушел, хотя любил и верил,
А я осталась у окна
Пока ты двор шагами мерил,
И думал-может соврала?
Теперь на улицах метели,
И двор накрыт зимой совсем.
И дни незримо пролетели,
Когда была опять не с тем.
Да что ж такое происходит?
Ну почему ты не звонил?
Опять ко мне во дворик ходят,
Как будто подготовить тыл.
Но все ж любовь-не поле боя.
И не война чужих сердец,
Теперь ты снова предо мною,
И может чувство где-то есть.
Но ты ушел, когда любила.
Но ты ушел, когда ждала.
А я еще тебе звонила,
Твердила, что не соврала.
Тогда ошиблась я-и что же?
И у тебя ошибки есть.
Но почему то, что дороже
Не можем мы с тобой сберечь.
Ты знал, что делаешь мне больно,
Ты знал, что будешь сожалеть.
Теперь ты словно на ладоне.
И подолсть, и обманы встреч.
Меня ты не увидел прежней
Ведь я давно уже не та.
И жизнь-как океан безбрежный,
В котором я уж не одна.
И у меня дургие мысли,
Не о тебе. тебе одном.
В том доме. где раздался выстрел,
Осколки сберегли потом.
Теперь уж я совсем иная,
И ты не нужен вовсе мне.
Теперь и ты не тот, я знаю,
И ты не снишься в кажом сне.
И жизнь моя опять на месте.
Меня другой ждет у окна.
Мы с ним так счастливы, мы вместе,
Но все ж похож он на тебя...
Улыбка Казановы
Его улыбка, его взгляд,
Готова видеть снова, снова,
Позолоченый тот наряд,
И ту улыбку Казановы.
Он улыбаеться, ища
Мои глаза среди софитов,
Но ускользаю снова я,
Среди шелков, парчою шитых.
Он снова ринеться во тьму,
Едва увидет руку в белом,
Вот только не люблю его,
Но все ж признаться не сумела.
А он охотиться пускай,
Весь облаченный в бархат черный,
Ему прошедших дней не жаль,
Не жаль луны ушедшей полной.
Любовь его-погони круг,
Но не хочу я этой травли,
Я избегаю его рук,
Все, что могли мы уж отдали.
Его признанья далеки,
И так порой они похожи
На ложь касания руки,
И на признанья Казановы.
Он посвещает мне стихи,
Но все же пафос только это,
Его слова теперь пусты,
Он не способен быть поэтом.
А где-то там, где мне тепло,
Тот мой единственный и милый
Все ждет меня, смотря в окно,
А я все время мимо, мимо!
Но он дождеться, знаю я.
Когда наскучит блеск софитов.
И бесконечная игра
Вдруг завершит пробеги титров.
И вот тогда, устав в ночи.
Я постучусь в прекрасный вечер,
А он услышит звук парчи,
И запах догоревший свечки.
И я, устав от маеты,
От бесконечных игр с судьбою
Осуществлю свои мечты
И окна в теплый сад открою.
Ворветься теплый ветерок
В тот дом, что утопает в вишнях.
Я подвела черту, итог,
И листья шепчуться чуть слышно.
Я так люблю его!Всегда
Я это знала в сердце нежном,
И эти чувства-не игра.
Есть счастье в вечном, безмятежном.
Я поселюсь в его глазах,
Я сохраню его улыбку,
И на руках его, смеясь,
Я буду говорить под скрипку.
Зима
Зима спускается на город,
Зима окутала дворы,
Зима, и тот, кто тебе дорог
Не занимает уж мечты.
Зима спустилась тихо с неба
Едва снежинками кружа,
А вместе с нею, вместе с нею,
Ушла опять твоя мечта.
Но только тот, кто тебе дорог,
Всего лишь дорог, а не мил,
Зима накрыла снежный город,
И унесла любви весь пыл.
Огонь погас, ведь так бывает,
Огонь накрыл снежинок вихрь,
И чусвтво тихо догорает,
Не ранивши сердца двоих.
И ты бредешь неспешно, глухо,
По переулкам и дворам.
Тебе не больно и не плохо,
Хотя пришел конец мечтам.
Зима немного успокоит,
Пока она еще свежа.
Но снег опять куда-то стает,
Оставив голыми дома.
И ты вспланешь о том, что было,
И бросишь взгяд ты на часы,
Весь снег опять дождями смыло,
Но не жалеешь больше ты.
Ну и последнее, что-то меня на самоубийство прет последнее время:
-Тихий шорох ночи под окном.
Ты со мной сейчас так близко, рядом.
Тишина окутала мой дом.
И тебя я провожаю взглядом.
Ты уйдешь как только шесть пробьет
И уж больше я тебя не встречу.
Но с тобой любовь ведь не уйдет.
Я ей только сердце покалечу.
Ты останься ровно до шести.
Я открою тебе в это время душу.
Ты меня пожалуйста пойми.
И молчанье холод не нарушит.
Я открою сердца двери все.
Распахну глаза чуть-чуть наивно.
Может ты навек в моей душе,
Только за слезми глаз не видно.
-Я уйду. лишь только шесть пробьет
А пока что время есть немного.
Пусть со мной любовь твоя уйдет.
Только не суди ты меня строго.
Я ведь не люблю тебя совсем.
И ты это тоже понимаешь.
И почти что нету общих тем,
Только сердце все равно не ранишь.
-Знаю я, что лишь одна из ста.
То, что завтра будешь ты с другою.
Что меня ты ранишь, не любя.
Я глаза на это все закрою.
Не хочу тебя обременять.
Потому что я люблю так сильно.
Ничего я не могу менять.
И мне даже вовсе не обидно.
-Но есть время, много до шести.
В шесть рассвет, и я уйду навеки.
Ты меня пойми, прощай, прости.
И от свеч в глазах искряться блики.
Я пробуду до шести с тобой.
Ты используй это время с делом.
Я уйду, поманенный другой.
Только на асвальте надпись мелом.
-Я раскрою душу, я пойму.
Ты наверно тоже улыбнешься.
В сердце я печаль свою уйму.
Ты об этом и не беспокойся.
Я готова для тебя на все.
Только вот тебе того не нужно.
У тебя таких ведь будет сто.
Может быть любовниц и подружек.
-Ты пойми, мне нужно так, ведь я
Молод, сексуален и известен.
Буду жить я только для себя.
А потом опять на стоять месте.
-Но вот шесть уж бьют мои часы.
Уходи, я не держу, не плачу.
-Попытайся все-таки, прости.
И пойми-я не могу иначе.
-Он ушел, когда приешл рассвет.
Было пусто, словно за ним следом.
Сердце умерло в рассвете лет.
А следы его прикрыло снегом.
Может свидимся еще, такая жизнь.
Может быть сведет она еще нас.
А пока ферваль,метель и стынь
Время подгадает встречи час.
А пока что снова я одна.
Семь уже, а мне еще не спиться.
Сяду у холодного окна.
Может он опять мне будет сниться.
-Я ушел, мои следы в ночи
Замела метель, и не видно дороги.
И средь гулкой, преданной тиши
Я не вижу окон в ее доме.
Но вернусь я скоро, потому
Как соврал, но сердце подсказало.
Что я ее все-таки люблю.
И оно любовью не играло.
Я вернусь, но только не сейчас.
Семь уже, и рассвело давно уж.
Я вернусь в холодной ночи час.
Только лишь метель опять закружит.