Старуш-ка » 15:39:29, Среда 25 Апрель 2007
В 1978 году в №3 журнала «Литературная учеба» была опубликована статья С. Небольсина «История двух совпадений».
Если вкратце, речь в ней шла о том, что в 1916 г. в Москве вышла книга "Стихотворения Аполлона Григорьева. Собрал и примечаниями снабдил Александр Блок". Том открывался большой статьей Блока "Судьба Аполлона Григорьева". Эта книга не могла пройти и не прошла мимо внимания Есенина, которому, по его словам, "часто приходилось встречаться с Блоком" ("Автобиография", 1924).
И автор усматривает 2 удивительных совпадения в содержании этой книги и творчестве Есенина.
Статья Блока заканчивалась такими строками: "Я приложил бы к описанию этой жизни картинку: сумерки; крайняя деревенская изба одним подгнившим углом уходит в землю; на смятом жнивье — худая лошадь, хвост треплется по ветру; высоко из прясла торчит конец жерди; и все это величаво и торжественно до слез: это — наше, русское".
Спустя более восьми лет эта блоковская "картинка" нашла своеобразное продолжение в есенинском стихотворении 1924 г. "Этой грусти теперь не рассыпать...":
Покосившаяся избенка,
Плач овцы, и вдали на ветру
Машет тощим хвостом лошаденка,
Заглядевшись в неласковый пруд.
Как пишет автор статьи, «"заражение" блоковско-григорьевской темой оказалось устойчивым, даже оставило свои следы в лирике Есенина навсегда».
Видимо, как статью Блока, Есенин не забыл и стихи, вошедшие в книгу. И если в 1924 г. он вернулся к блоковской "картинке", то в конце 1925 г. могла всплыть в его памяти и заключительная строфа из немецкого похоронного гимна "Тихо спи, измученный борьбою..." в переводе Аполлона Григорьева:
До свиданья, брат, о, до свиданья!
Там, за гробом, за минутой тьмы,
Нам с тобой наступит час свиданья
И тебя в сияньи узрим мы!
Сравнив эту и первую строфу есенинского стихотворения, литературовед О. Ронен также заметил, что «Есенин памятливо прочел немецкую масонскую похоронную песню».
Да и вообще: слова друг, брат в стихотворениях нередко выступают как понятия обобщенные, не связанные с конкретными личностями. Например: "Наедине с тобою, брат, Хотел бы я побыть..." (Лермонтов); "Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат..." (Надсон); название стихотворения "Брату Человеку" и строки из "Черного человека" Есенина: "Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен"... и т.д. Это давняя традиция русской поэзии, и – как мы видим - не только русской.
Слово изначально было тем ковшом, которым из ничего черпают живую воду. С.Есенин