praersh » 09:25:57, Среда 08 Апрель 2009
Зинаида Владимировна Москвина попросила мена опубликовать на форуме её очерк:
Иллюзия одного расследования или очерк о работе Комиссии Есенинского комитета при Союзе писателей СССР по выяснению обстоятельств смерти С.А. Есенина в 1989 – 1993 гг.
К началу работы Комиссии сложились два противоположных лагеря: с одной стороны, писатели, журналисты, исследователи биографии Есенина, которые отстаивали версию убийства поэта, с другой стороны, некоторые судебно-медицинские эксперты, защищавшие правоту своего коллеги по профессии судмедэксперта Гиляревского, производившего в 1925 году вскрытие мертвого тела Есенина, и органов дознания, проводивших расследование обстоятельств смерти, считавших ее самоубийством.
Надо сказать, что к тому времени опубликованных материалов следственного дела о смерти Есенина практически не было, опубликованных посмертных фотографий также практически не было. Так что доступной, достоверной информации было минимальное количество. Был известен Акт Гиляревского, добытый Э.А. Хлысталовым, Акт осмотра места обнаружения трупа Есенина участкового надзирателя Горбова и фотография головы мертвого Есенина с травмой лба и переносицы. Известны были также рисунки художника В. Сварога, сделанные в 5-ом номере гостиницы «Англетер» и опубликованные 29 декабря 19525 года в вечернем выпуске ленинградской «Красной газеты», а также фотография правого переднего угла 5-ого номера гостиницы «Англетер», где, по данным следствия, произошло самоубийство Есенина. Эта фотография была опубликована в периодической печати также после смерти поэта.
Однако сама Комиссия располагала полным набором информации о смерти Есенина:
- всеми материалами следственного дела о смерти поэта 1925 – 26 гг. ;
- всеми посмертными фотографиями Есенина, сделанными как в 5-ом номере гостиницы «Англетер», так и в морге Обуховской больницы;
- посмертными масками Есенина и гипсовым слепком его правой руки;
- всем запасом мемуарной литературы о Есенине;
Кроме этого Комиссия обладала еще своими большими возможностями, поскольку Союз писателей в СССР был очень влиятельной и уважаемой организацией.
С чего же начинает свою работу Комиссия?
Берутся 4 фотокопии Акта Гиляревского и рассылаются четырем известным судмедэкспертам, трое из которых, Громов, Маслов и Свадковский имели к этому времени публикации в печати, где выступали как сторонники официальной версии о самоубийстве Есенина. Какое тут независимое расследование!
Кстати сказать, это все происходит в 1990 году, т.е. еще до восстановления в 1992 году текста этого исторического ( порванного местами на мелкие кусочки) документа, когда были прочитаны все его поврежденные места. Непонятно в таком случае, как используя фотокопию поврежденного Акта Гиляревского, можно было получить полноценное представление о нем и с уверенностью отстаивать свое мнение.
Поскольку Союз писателей СССР в лице Комиссии проводил ретроспективное историческое расследование, у него была возможность привлечь для изучения архивные материалы из Бюро судебной экспертизы Ленинграда, где хранились Акты Гиляревского за первую половину 1926 года, среди которых имелись акты по аналогичным случаям, связанным с механической асфиксией. Это позволило бы предоставить по-настоящему независимым судмедэкспертам богатый материал для оценки есенинского Акта Гиляревского и выявления всей его профессиональной ущербности, не свойственной другим его Актам. Кроме того, обращение в этот ленинградский архив обнаружило бы факт изъятия архивного экземпляра Акта Гиляревского о вскрытии мертвого тела Есенина еще до Великой Отечественной войны вместе с материалами о смерти Кирова, что само по себе показательно.
Одновременно с этим Комиссия могла бы предоставить для изучения некоторые очень важные посмертные фотографии Есенина, сделанные в морге, на которых хорошо видна не только борозда на шее Есенина, которую в трех словах описал Гиляревский, оставленная узким ремнем, но и другая странгуляционная борозда из витой веревки, идущая гораздо ниже первой и в горизонтальном направлении, что характерно для петли при удавлении, и тогда версия о самоубийстве отпала бы сама собой, на теле Есенина обнаружились бы следы борьбы и самообороны, не потребовалось бы изучать стихотворение, появившиеся в газете сутки спустя после смерти Есенина как предсмертную записку и делать маску из пластилина, демонстрируя свое полное незнание школьного курса физики.
Не потребовалось бы защищать тех, кто, скрывал правду, оказывал давление на Гиляревского приписками на сопроводительных документах: «п.5 ст 4 УПК», то есть отказ в возбуждении уголовного дела «за отсутствием состава преступления». Можно было бы не рассчитывать высоту потолка по фотографии есенинского номера в «Англетере», а просто позвонить туда, ведь фасад гостиницы был восстановлен с точностью до сантиметра, а рассчитать высоту подставки при повешении, которую почему-то забыли указать в материалах следствия 1925-1926 гг. И тогда, к своему удивлению, обнаружили бы ее недостаточную для такого дела высоту, примерно на полметра.
Но все пошло так, как пошло. Слава Богу, что в результате работы Комиссии были восстановлены тексты документов следственного дела 1925-1926 гг. и затем опубликованы в книге «Смерть Сергея Есенина. Документы, факты, версии» вместе с частью посмертных фотографий Есенина. Это, конечно, самое ценное достижение Комиссии.
Под занавес, накануне окончания работы Комиссии, были, наконец, изучены те две посмертные фотографии, где хорошо видно, сколько и какие странгуляционные борозды имеются на шее Есенина. Но все уже было решено, официальная версия о самоубийстве поэта оставалась. Экспертам пришлось просто выкручиваться из ситуации, то что у них получилось озвучил один из этих экспертов, известный судмедэксперт Н. Он предложил считать петлю (одну!) на шее Есенина этаким ошейником, где передние 2/3 – это витая веревка, а задняя треть – ремень или плотная тесьма. Мало того, что это предположение не соответствует ни описанию Гиляревского, ни данным милицейского акта, где написано, что труп висел над самым потолком на веревке, т.е. веревка и так была минимальной длины и не требовала сращивания с ремнем. Но больше всего поражает абсурдность в самой идеи. Получается, что накануне своего самоубийства, отпустив Эрлиха с доверенностью на получение крупной суммы денег на почте, что произошло в 20-21 час вечером 27 декабря 1925 года, поэт сидит и изготовляет себе петлю, аккуратно связывая или даже сшивая, кусок ремня длинной 14-15 см с кусками витой веревки, присоединяя ее к концам ремня.
Эта идея равноценна только идее с пластилиновой маской того же эксперта Н. или руководству по измерению высоты человека с поднятой рукой, которое предложил судмедэксперт М., известный своими книгами о самоубийствах Есенина и Маяковского. У него эта высота получается из сложения роста человека с полной длинной его руки. Получается, что люди с такими идеями и решали оставаться Есенину самоубийцей или нет.
Как тут не вспомнить знаменитого Порфирия Петровича из романа Достоевского «Преступление и наказание». Но где же наши современные Порфирии Петровичи, профессионалы своего дела с богатым опытом и природной интуицией, которых на мякине не проведешь. Неужели все повывелись! Не пора ли им взяться за это дело. Ждет, ведь, Сергей Александрович.
А с Комиссией получилось так, как обычно бывает в России: «Хочешь загубить дело, создай Комиссию. Об этом еще Салтыков-Щедрин предупреждал. Но все равно, ошибки нужно исправлять.
Основное:
Итак, почему же Комиссия не смогла доказать, что смерть Есенина не была самоубийством.
1. Если рассматривать только текст Акта Гиляревского сам по себе, то никакого «криминала», скажем так, в нем не увидать. Просто очень коротко и плохо написан.
2. Если изучать посмертные маски, а тем более копии копий этих масок, то, не исследовав череп, ничего не докажешь, поскольку маску снимали тогда, когда лицо было основательно подгримировано.
3. Посмертные фотографии Есенина сделанные в гостинице «Англетер» также не обнаруживают «криминала», поскольку воротник рубашки скрывает шею и снимали, в основном, справа или со стороны ног.
4. Только на фотографиях, сделанных в морге Обуховской больницы этот «криминал» проявился во всей красе. На них сразу видно, что именно заметил и описал Гиляревский, а что не пожелал заметить, поскольку на них видно, что была не одна петля, а две. Первая проходила под подбородком и перед левым ухом, ее то и описал Гиляревский, не заметив второй оборот этой петли за левым ухом. Это петля была, видимо, из толстого узкого ремня, и ее след говорит о повешении. (фото: вид слева). Однако на фото: вид справа мы видим след еще одной петли из витой веревки диаметром около 1 см. След проходит горизонтально примерно по середине шеи, такой след обычно бывает при удавлении петлей. Слева два оборота петли идут рядом, впереди след в след, а справа веревка попала на какую-то деталь одежды (может быть воротник) и оставили нечеткий след. Получается, что сначала было удавление, а затем имитация самоубийства через повешение (может быть и горизонтальное).
Эти две бесценные фотографии и есть главные свидетели преступного сокрытия правды о смерти Есенина, совершенного, возможно по принуждению, судмедэкспертом Гиляревским. И, вполне сознательно органами в 1925-1926 гг.
З. В. Москвина
8 апреля 2009 г.
Зинаида Владимировна заметила опечатку, которую я исправил красным цветом 14.04.2009г.
Последний раз редактировалось
praersh 18:00:09, Вторник 14 Апрель 2009, всего редактировалось 1 раз.
С уважением, Василий